Мои «суслики» проводили нас испуганными взглядами — я не сомневаюсь, что они слышали львиную долю из нашего разговора за забором, и теперь не знали, как это все усвоить. Мы подошли к массивным железным воротам и Алиса затарабанила по ним кулаком со всей силы. Вверху, на маленьком мониторчике появился перепуганный охранник.
— Пускай меня!
— Одну секунду.
Она, не задерживаясь ни на мгновение, рванула по вымощенной белыми камешками дорожке к правой части дома. Я оглянулась на озадаченного охранника и нерешительно последовала за ней.
— Алиса, что происходит?
— Мы втаптываем меня в грязь, — ответила она, даже не оглянувшись. — Все, как ты хотела.
Бывшая подруга рывком открыла широкую стеклянную дверь, за которой, прямо на первом этаже, располагался просторный конференц-зал в спокойных молочных тонах, с длинным столом посередине. В комнате воцарилось молчание — несколько человек, как по команде, с удивлением повернулись к нам, а я боялась даже поднять голову, прячась за спиной разгоряченной Алисы. Ведь едва мы вошли, я сразу увидела красивого черноволосого мужчину во главе стола — самого Давида Самаева, главного олигарха нашего города.
— Папа! — скрестив руки на груди, воскликнула Алиса. — Можно тебя на минутку?!
К нам тут же ринулась невысокая блондинка с перекошенным от испуга лицом и огромными выпученными глазами — судя по описанию, это и была Анечка, «неземное создание», о котором мне рассказывала Алиса. Она что-то яростно зашептала, но моя подозреваемая даже не наградила ее взглядом, тяжело втягивая носом воздух.
— Алиса… — смущенно улыбнулся Самаев и поднялся из-за стола. — Я занят, как видишь…
— Черт! — в отчаянии всхлипнула она. — Папа… Я ведь никогда тебя не прошу!
Он извинился перед своими гостями и, с укором поглядев на дочь, вышел из комнаты. О, Господи… Ну что она задумала?! От испуга мне стало трудно дышать — на ватных ногах я проследовала через конференц-зал прямо в слабо освещенный коридор, где, беспокойно посматривая на часы, нас дожидался Самаев.
— Ты даже не представляешь, кто там у меня сидит, — в его тихом, сдержанном голосе отчетливо зазвучали гневные нотки. — Что у тебя случилось?
— За что ты запретил мне общаться с Оксаной?
На мгновение его лицо перекосило от испуга — он метнул на меня беспокойный взгляд.
— Не понимаю, при чем тут…
— Папа! — закричала Алиса, с трудом сдерживая слезы. — Расскажи ей!
Уже в который раз за этот день мне захотелось провалиться сквозь землю — уйти в небытие, раствориться, исчезнуть, лишь бы никогда больше не чувствовать на себе полного ужаса и отвращения взгляда Алисиного отца.