Едва я открыла дверцу «Порша», замерла на месте, не успев полностью погрузиться в это царство дорогих ароматов. Алиса выглядела просто потрясающе. И дело было даже не в блестящей черной майке и обтягивающих кожаных брюках, нет… Она вся сияла! Признаюсь, первым в голову пришло, что теперь на фоне этой девчонки я буду выглядеть неуклюжим гадким утенком с растрепанной странной прической, но тут же отбросила подлую ревнивую мыслишку — на самом деле, только недалекие дуры могут специально «заводить» себе некрасивых подруг, чтобы выглядеть рядом с ними привлекательней. Я покачала головой и восторженно вздохнула. Никогда бы не подумала, что Алиса может быть такой — мерцающей, необычной, прекрасной… Длинные волосы, завитые в легкие локоны, снова казались роскошной переливающейся тканью, а в янтарных глазах появился новый, загадочный блеск — не знаю, то ли ей так шли эти темно-серые тени, то ли я просто попала под общую атмосферу лоска и сияния, но смотрела, как завороженная, пока Алиса не потянула меня за руку внутрь салона.
Я опустилась на мягкое кожаное сидение и улыбнулась.
— Ну ты даешь, Алиска… Ты… ты такая красавица…
Она игриво подвигала бровями.
— Да ну! От красотки слышу! Ну что, погнали?! Встряхнем общагу?!
Общагу?!
— Э-э…
«Порш» стремительно рванул с места, как молодой ретивый конь, и мы устремились в ночь.
* * *
Музыка… о, черт, это была вовсе не музыка — адский грохот из колонок усилителя, за которым не слышно ни слов захлебывающегося в эмоциях фронт-мена, ни мастерского гитарного соло, на какое-то время сделал меня совершенно глухой. Внутри все дрожало и подпрыгивало, вновь и вновь колотилось вместе с сумасшедшим битом, содрогающим стены маленькой приобщажной дискотеки.
Само здание студенческого «клуба» было похоже на перекошенную летающую тарелку с кое-где облупившейся облицовкой, и снаружи производило довольно жалкое впечатление. Я поймала себя на мысли, что, будь я на месте Алисы, никогда в жизни не оставила бы поблизости своего драгоценного «железного коня». Еще упадет плитка на крышу… или нарисуют чего на капоте… Но моя подруга, кажется, об этом даже не задумывалась, поэтому, кое-как припарковавшись под самой стеной четырнадцатиэтажной общаги, едва ли не бегом потащила меня ко входу. И вот теперь мы уже около получаса теснились в почти невменяемой толпе других студентов под сценой, на которой, в люминесцентном свечении небольших прожекторов, скакало и верещало что-то невнятное в свистящий микрофон их студенческое божество.
Минут через десять Алиса тихонько пожала мою руку и скользнула куда-то вправо, оставив меня в одиночестве как раз в эпицентре импровизированной фан-зоны — рядом с нами пристроилось несколько девчонок, встречавших диким визгом любое движение местной рок-звезды. Внезапно грохот немного стих, но из-за стойкого свиста в ушах я плохо слышала, о чем шептал со сцены певец. Я уже всерьез подумывала, а не сбежать ли мне в эти несколько минут затишья домой, где в тепле и тишине дожидается меня бедный брошенный Кирилл, как тут в лицо фронт-мена ударил луч яркого света — и я замерла. Клочки искусственного дыма вились вокруг него, как едва различимые призраки, темные, чуть прищуренные глаза лукаво блестели, а взъерошенные волосы придавали ему такую невероятную привлекательность, что в ту секунду я забыла, как меня зовут. Передо мной будто действительно стоял самый настоящий бог — буйный, ветреный и соблазнительный, как вечно пьяный Бахус, и в то же время коварный и беспощадный, как воин-Марс. Из-за всей этой ауры необузданной дикости мне вдруг показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видела.