Она весело захихикала. И откуда у человека столько сил?!
— Нет, я, конечно, — не она, в смысле, не модель. У меня друг работал в этом агентстве. Стас Рудницкий.
Остроносое лицо Жанны вытянулось.
— А… Стасик… Работала с ним. Очень жалко.
Она замолчала, отведя взгляд. Плечи фотографа поникли, уголки рта слегка опустились. Упоминание о Стасе не вызвало никакого неудобства, страха или неестественной живости. Что ж, в два часа ночи я вполне могу что-то просмотреть.
— Он очень одаренный, да? И не такой деревянный перед камерой, как я.
— Да, он хорош. Правда хорош. Я обычно ненавижу снимать мужчин, — она опять хихикнула от такой формулировки, но прикрыла рот рукой, извиняясь. — Но Стасик понимал с полуслова, с полудвижения. И вот в нем было что-то настоящее — в любом образе, при любом свете, гриме, погоде и настроении. Как его собственная подпись под фото. Хочешь, покажу его ранние снимки?
Она достала на столик свой нетбук и развернула ко мне экраном. Уже через пару минут я поняла, что смотреть фотки своего тяжело раненного друга, надежда на выздоровление которого тает с каждым днем, — плохая идея. Мне стало трудно дышать, а на глаза навернулись слезы.
Жанна подвинулась ко мне ближе — наши головы почти соприкоснулись. В какой-то момент она задержала на мне странный задумчивый взгляд, и это почему-то заставило меня отодвинуться.
— Покажи еще что-нибудь. Мне очень нравятся твои работы.
А-а-а, думай, Вика, думай! Как расспросить ее о том странном фотосете для Конькова? Как вообще узнать хоть что-нибудь полезное?!
Жанна продолжала с упоением рассказывать мне о разных своих «выездах», фотосессиях для звезд и прочей фотографической ерунде. Алиса, сидевшая в углу зала, как заправский шпион под прикрытием, пронзила меня красноречивым взглядом. Понимаю, тоже хочу домой! Но я ведь не могу уйти просто так! Завтра Залевская скроется в облаках — и все, пиши пропало!
— Помню, как-то снимала я на Мальдивах. Вообще, я не люблю все эти красивости. Мне снимать в деревне — ага, где-то на сеновале, в поле, на чердаке! — всегда интересней, чем белый песок и бирюзовое море. А то еще поехали в начале октября: два дня дождь, три дня пасмурно, один день солнце — и опять эта фигня! Продюсер орет, девки мерзнут на ветру, дождь под тент забивает…
Начало октября? Я невольно стала слушать внимательнее.
— И вот пришлось задержаться еще на неделю! А это же бешенные деньги, понимаешь? Ну, клиент платит — я задерживаюсь! Мне еще лучше — пока света нужного нет, отдыхаю себе, пью коктейли.
— И что получилось в итоге? — от интереса, кажется, я даже перестала слышать дурацкую назойливую музыку, дурманившую уставшую голову. — Фотки эти тут есть?