Ирвин оторвался от свитка и поднял глаза на офицера.
— Попробуй.
Ходить вокруг да около юноша не стал, решил сразу взять быка за рога.
— Не могли бы вы дать мне отпуск на завтра в первой половине дня?
Выпалив свою просьбу, он застыл в ожидании, с надеждой взирая на Торендо.
— Зачем? — осведомился тот.
Офицер замялся, но затем всё-таки дал ответ:
— Я хочу вызвать Юлия Корхеса на дуэль.
Брови Ирвина поползли вверх.
— С какой это стати, могу я спросить?
Юноша серьёзно посмотрел ему в глаза.
— Он оскорбил одну женщину. Я намерен заступиться за её честь.
Ирвин со вздохом свернул свиток.
— И какую же женщину оскорбил Корхес? Позволю себе угадать. Это леди Синтия, участница конкурса красоты?
Офицер покраснел; особенно заметно изменили цвет кончики его ушей. Однако увиливать от ответа он не стал, и следующие слова произнёс вполне уверенно:
— Да, сэр, это именно она. Корхес позволил себе в отношении её возмутительные и недопустимые высказывания.
— Какие, например?
Вид Торендо имел весьма скептический. Юноша, напротив, отстаивал свою позицию горячо и убеждённо.
— Он назвал её вертихвосткой, слишком много о себе возомнившей. Бездушной и недалёкой кокеткой. И… И ещё много всего в этом роде, — заключил он, опуская глаза.
Ирвин невесело усмехнулся, после чего недоверчиво покачал головой, глядя на юношу исподлобья.
— Никакого отпуска ты не получишь, — постановил он.
Такое заключение показалось мне несколько неожиданным, и я даже немного подалась вперёд. Офицер тоже явно удивился. Похоже, увидев, что командир проявил к его истории интерес, юноша уверился в том, что к его просьбе отнесутся с пониманием. Теперь же разочарование оказалось настолько сильным, что он даже слегка забыл о правилах субординации.
— Но почему?! — огорчённо воскликнул он.
Торендо и бровью не повёл.
— Я не собираюсь освобождать тебя от дежурства ради того, чтобы ты занимался всякой ерундой. Девчонка раздавала авансы направо и налево, морочила голову куче мужчин одновременно, — он слегка повысил голос, тем самым заставив собравшегося было возразить офицера сомкнуть губы, — нарывалась на неприятности. Было понятно, что рано или поздно ей это аукнется. Могло быть и хуже.
— Я всё равно обязан постоять за её честь, — упрямо заявил офицер, глядя в пол.
Он уже не ждал от начальства содействия, и тем не менее в собственной правоте оставался уверен.
— Не за счёт службы, — жёстко отозвался Торендо. — Если тебе так приспичило делать глупости, пожалуйста — но только в твоё свободное время. А в остальные часы изволь сосредоточиться на службе.