Мой отец, Дэймон Фокс или Проповедник, – президент печально известного мотоклуба «Серебряные Демоны», базировавшегося в Ист Виллэдж, Нью-Йорк, отбывал пять лет за вооруженное нападение и нанесение побоев. Отец не первый раз был в тюрьме и точно не последний. Клуб «Серебряные Демоны» был известной криминальной группировкой, жившей согласно кодексу дороги и показывающей современному обществу и всему сопутствующему большое «Пошли на хер».
Мой отец был могущественным и опасным человеком, управлявшим всеми отделениями Серебряных Демонов, и был уважаем другими клубами, хотя по большей части они его просто боялись. У него были связи в правительстве и мафии, но что действительно делало его очень опасным и устрашающим, так это его знакомства с обычными людьми, не хватавшими звезд во власти.
С людьми, которые не принадлежали его кругу и выпадали из системы. С людьми, которые могли тихо сделать грязную работу.
Разговорами и убийственной улыбкой он находил друзей везде, где ни появлялся, а в дороге он оставался с того момента, как появился в утробе моей бабушки. И когда я говорю, что он находил друзей и союзников везде, я именно это и имею ввиду – во всех слоях общества.
Недостатки отца, постоянная преступность и образ жизни Серебряных Демонов не были чем-то странным для меня. Это было всё, что я знала в жизни.
Я сжимала руку моего дяди Одноглазого Джо, когда мы шли через комнату посещений в Рикерс. Поскольку отец был моим единственным родителем, дядя Джо и тетя Сильвия временно опекали меня. Моя мать, Дебора «Милашка» Рейнольдс, пропала через несколько недель после моего рождения. Многих мужчин ответственность за новорожденную малышку сломала бы, особенно байкера, байкера, который не мог продержаться и пары недель без дороги. Но только не Проповедника. Не считая периодических отсидок, он был хорошим отцом, и я никогда ни в чем не нуждалась.
Одетый в оранжевый комбинезон, длинные темные волосы собраны в хвост на затылке, Проповедник немедленно заметил нас и подскочил. Его запястья и лодыжки были закованы и закольцованы вместе одной цепью. Охранник, стоящий позади, толкнул его обратно вниз.
- Ева, - сказал он мягко, улыбаясь мне, пока я забиралась на неудобный пластиковый стул. Мои ноги, обутые в кеды, не доставали до пола, а мой подбородок едва не протирал стол. Дядя Джо присел на стул позади и обнял меня одной рукой, пододвигая мой стул ближе к себе.
- Папочка, - прошептала я, изо всех сил стараясь не плакать, - я хочу тебя обнять. Дядя Джо говорит, что я не могу этого сделать. Почему мне нельзя?