Так получилось, что я оказалась на том же пароходе, на котором он возвращался из ссылки. Я была счастлива увидеть бедного парня, снова вернувшего свое честное имя. Я подошла к нему, обняла и расцеловала.
(Убийство Нино Андреевской имело большой резонанс и вошло в историю, как «Тифлисское дело».
Газеты подробно расписывали обстоятельства трагедии: 29 июня 1876 года Нино вместе с матерью приехали из Одессы в Тифлис, чтобы принять участие в разделе семейного имущества — незадолго до этого из жизни ушел доктор Андреевский.
Вскоре, 22 июля 1876 года, было установлено исчезновение молодой девушки. На другой день рыбаки обнаружили тело неизвестной, в которой была опознана Нино Андреевская.
Защитой Давида Чхотуа, обвиненного в убийстве девушки, занимался знаменитый адвокат Владимир Спасович. В свое время Спасович вел громкое дело, связанное с французским подданным Станиславом Кроненбергом. Последний обвинялся в том, что издевался над своей семилетней дочерью. Именно в связи с тем делом родился великий афоризм Федора Достоевского о том, что «ничто на свете не стоит слезинки ребенка».
Речь Спасовича во время «Тифлисского дела» занимала 60 страниц и вызвала всеобщее восхищение. Однако на решение суда не повлияла, и приговор Чхотуа остался в силе. — Прим. перевод.)
В 1876 году мы все еще находились в Одессе, когда получили известие из Скерневиц о помолвке княжны Орбелиани с Василием Нарышкиным.
Фельдмаршал и его жена пригласили нас приехать и пожить в Скерневицах.
Мы собирались приехать на свадьбу, но, к несчастью, непредвиденное происшествие задержало нас.
В железнодорожном вагоне, в котором мы отправились в путешествие, было очень жарко. Георгий вышел в коридор, сопровождаемый своей женой, чтобы подышать свежим воздухом. Там он внезапно потерял сознание.
Я спала в тот момент, но меня разбудил громкий шум. Я вышла из купе и стала свидетельницей странной сцены. Эло лежала на полу в луже крови, а над нею сидел склонившийся Георгий.
Оказалось, что в своем стремлении раздобыть для мужа свежего воздуха Эло кулаком разбила стекло вагона и порезала вену. Мы, как могли, попытались остановить кровотечение.
Нет нужды говорить, что в таком состоянии мы не могли продолжить путешествие и на следующей станции сошли и вернулись в Одессу. Там мы провели несколько дней, пока Эло не стало лучше. И только тогда вновь отправились в Скерневицы…
* * *
(Приписано рукой баронессы.)
Наследник, ставший затем Александром Третьим, любил русскую парную. В нашем доме тоже была парная.
Наследник обычно приходил к нам по утрам, парился, а затем пил с нами чай. У Эло даже была специальная чашка для него.