— Достал ты меня со своим хаусом. Хорошо, даю тебе восемь шестьсот и по рукам.
Садовский уже был готов на восемь с половиной, но лицо сделал кислое:
— Маловато, Яшенька, но ради дружбы, так и быть… Знаешь, как я тебя, Яшенька, уважаю? И мамочка моя, Сима Израилевна, всегда о тебе спрашивает и приветы передает.
Но Фирман его не слушал:
— У меня два условия.
— Выкладывай, Яшенька, все что могу, родненький.
— Я сегодня же вступаю во владение, и ты присылаешь мне свою прислугу в спальню.
— А бабульки? — еще не веря своему счастью, осторожно напомнил продавец.
— Сейчас распоряжусь, чтобы перевели.
— Тогда можешь, родненький ты мой, отправляться в спальню сию же минуточку.
— Я предпочитаю секс на свежем воздухе. Организуй соотечественнику минетик с видом на Темзу. Мне будет не так противно звонить в свой банк. Ты же сам назвал меня скрягой.
— Яшенька, как говорят фонечки, милые бранятся, только тешатся, — ответил Садовский и исчез с балкона. Белокурая прислуга появилась через минуту. Фирман молча расстегнул ремень и, спустив брюки, указал ей «рабочее место». Девушка подошла и присела у его ног. Пока она пыталась разжечь у олигарха страсть, он взял телефон и прошелся по кнопкам.
— Миша, здравствуй. Я нашел для тебя особняк. Представляешь, как ты и просил, в Вестминстере с видом на Темзу. Парк, фонтаны, конюшни, конец восемнадцатого века и всего за четырнадцать лимонов. Ты даже не представляешь, какое я получаю удовольствие от пейзажа. Словами не передать. Да, можешь переводить бабки. Переведешь на два счета. На первый восемь лимонов шестьсот тысяч фунтов, на другой остальные. Записывай номера. — И олигарх, вздыхая от блаженства, доставляемое белокурой девой и удачно завершенной сделкой, продиктовал цифры и коды двух банковских счетов.
Совсем другие чувства испытывал Садовский. Отправив девицу гостю, Марик побежал в комнату охраны, где стояли экраны от всех камер наблюдения. Одна из них работала на балконе. Марик любил подглядывать за интимными играми других. Но помимо картинки техника передавала и звук. Услышав, как Фирман на его дворце за три минуты заработал больше пяти миллионов, Садовский побледнел, затем покрылся красными пятнами и, сжав кулаки, прошипел:
— Подожди, сука, придет время, я тебя урою. И не таких фраеров делали.
* * *
Около восьми утра в доме Войтницких женщины еще спали. Казимир с Василием проснулись гораздо раньше и, тихонько переговариваясь, пили на кухне кофе. Пользуясь отсутствием Леры и Стефании, снова обсуждали тему исчезновения Мальгасова. Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Звонили по-хамски, не отрывая пальца. Казимир пожал плечами и пошел выяснять, кто их тревожит в такую рань. Вернулся растерянный: