— Я офицер полиции.
Он отшатнулся, захлопал глазами, а потом выдавил из себя жалкую улыбку.
— Надо было сразу сказать, старина!
— У вас проживает некий Арт Лемп, не правда ли?
Он бросил взгляд на доску с ключами.
— Да, но он ушел.
— Когда?
— Не знаю. Я не видел его ни вчера, ни сегодня.
— А когда же вы видели его?
— Кажется, позавчера вечером. Но вообще-то для меня все вечера одинаковы.
— Он был в компании с кем-нибудь?
— Я никогда ни с кем его не видел. Это человек-одиночка.
— Никаких друзей?
— Я его совсем не знаю, но приходит он всегда один. Я вижу его обычно только поздно вечером.
— А где он проводит вечера?
Портье пожал плечами.
— Откуда мне знать? Наверное, в баре. На него это похоже, но я ведь не психоаналитик.
Молли засмеялась.
— Боюсь, ему больше не придется шататься по барам, — сказал я.
— Умер?
Я кивнул. Молли схватила меня за руку.
— Вы мне этого не сказали! — гневно воскликнула она. — Вы меня обманули! Вы привезли меня сюда под фальшивым предлогом!
Я освободился от нее и сказал портье:
— Лемп был убит сегодня утром. Я хочу осмотреть его комнату.
— У вас есть ордер?
— В нем нет нужды. Речь идет об убийстве, и человек этот мертв.
Ночной портье снял ключ с доски, снова пожал плечами и положил его передо мной на стойку.
— Вам лучше знать, что надлежит делать. Номер триста семнадцатый. Я не могу вас сопровождать, так как меня некому сменить здесь. Это налево от лифта, последняя дверь в конце коридора, около пожарной лестницы.
— Благодарю, — сказал я и обернулся к Молли. — Ты пойдешь со мной?
— Не испытываю ни малейшего желания.
— Но я не могу допустить, чтобы ты удрала, так что идем!
Я взял ее за руку и увлек к лифту. Маленькая кабина, немилосердно скрипя, подняла нас на третий этаж. Там, следуя указаниям портье, я направился к номеру Лемпа, Молли без энтузиазма следовала за мной.
Из комнат доносились крики, ругань, любовные стоны прямо-таки современное воплощение дантовского ада.
Ключ повернулся в замке беззвучно. Я толкнул дверь и включил свет. Комната освещалась двумя сорокаваттными лампочками без абажуров. Вся обстановка состояла из железной кровати, колченогого стула и умывальника. Да еще на полу лежал кусок старого ковра. За окном виднелась пожарная лестница.
— Так вот где он жил! — брезгливо сказала Молли. — В нищей комнатенке. А мне говорил о норковой шубе и путешествиях! Он до конца остался грязным лгуном.
— Тебе, вижу, не очень-то и жалко его.
— А с чего бы это мне его жалеть? Посмотрите, что он со мной сделал!
Она сбросила пальто и, быстро потянув замок застежки-молнии, обнажила плечо. Оно было все в синяках, уже начавших желтеть.