Он закрыл глаза и опять мысленно щелкнул переключатель каналов своего телевизора памяти. Как по-волшебству Сергей вновь оказался среди гор Кавказа, где так хорошо началась его служба.
За плечами уже был целый год его пребывания в разведроте, и Лютый не чувствовал себя новичком этой затянувшейся войны. Перед его глазами опять, как девять лет назад, стояло лицо рядового Никулина, призванного из тверской области. Он сидел напротив и что-то рассказывал лейтенанту из своей гражданской жизни. Рассказывал о своей деревне, о любимой девушке, на которой он обязательно по возвращении домой женится, если она его дождется.
Сейчас в лице лейтенанта Никулин видел не командира, а некого священника, который выслушивал его исповедь. Сергей, глядя на связиста, мурлыкал себе под нос какую-то песню, а сам тем временем вспоминал свою девушку Лену, которая обещала ждать его из командировки. То ли она не любила Сергея, то ли нашелся соперник, который был лучше Лютого, он сейчас не знал. Первое время она еще звонила ему на мобильный, но в последние три месяца от нее не было ни одного звонка.
Где-то внутренним чутьем Сергей чувствовал, что с его подружкой происходит что-то неладное. До конца командировки оставалось чуть больше месяца и Сергей не старался решить эту проблему, а отложил семейное разбирательство до того момента, когда рота вернется в полк. Сейчас он, словно чукча в чуме, просто мычал песню себе под нос и не подозревал, что спокойному полету приходит конец.
Не успев допеть свой поставленный хит, как вдруг Ми-8 наклонился на левый борт. Стекло, разбитого автоматной очередью иллюминатора, посыпалось в салон мелкими кусками плекса. Звуков выстрелов слышно не было, только стук пуль об обшивку машины, да появляющиеся дырки указывали на то, что вертушка находится в зоне интенсивного обстрела. Вертушка шла между скалами в ущелье. По данным разведки, в этом районе не могло быть чеченцев. По всей вероятности, это была проходящая банда, которая меняла место свой дислокации. А возможно это был караван, идущий из Грузии с очередной партией оружия и фальшивых долларов. В этот миг Сергею показалось, что время как-то странно затянулось. Пули сверлили металл, а через эти дырки в борт врывались лучи солнца. Отсвечивая зайчиками на лицах десантников, они как бы указывали на тех русских парней, которые должны были погибнуть здесь, исполняя свой долг.
Сергей почувствовал, как борт, получив порцию свинца, пошел на боевой разворот. Подставляя под огонь духов своё бронированное брюхо, он вышел из зоны обстрела, чтобы развернувшись, броситься в драку. Лютый, собрав в комок все силы, вцепился руками в трос, идущий от хвоста к кабине. Застегнув карабин, соединяющийся с поясом, он направился к кабине пилотов. Добравшись, Сергей услышал, как весь корпус борта затрясся мелкой дрожью. Треск четырехствольного пулемета ЯКБ висящего в гондоле на пилонах крыла невозможно было перепутать с работой другого оружия. Благодаря сумасшедшей скорострельности его грохот напоминал звук высыпаемого из мешка гороха на металлический лист. Краем глаза через иллюминатор Лютый увидел, как внизу по скалам бегали чеченцы. Они прицельно стреляли по борту из автоматов, стараясь всадить в машину как можно больше свинца. Они старались, но МИ-8, благодаря пилоту, вилял фюзеляжем из стороны в сторону, профессионально уходя из-под огня.