Но сержант Аверин уходил. Кровь очень быстро покидала его тело, и с каждой секундой ему становилось все хуже и хуже. Легкое головокружение перешло почти в полную потерю сознания. Аверин, задыхаясь, протянул руку, схватив Сергея за рукав, как будто падал куда-то в пропасть:
— Я ухожу, командир, — сказал он, улыбаясь.
Лицо Лютого в его сознании превратилось в размытый блин и тут же потухло. Аверин почувствовал, как все его тело от ног до головы покрылось миллиардом пчел, которые одновременно стали жалить. Еще сильнее он сжал рукав Лютого и в эту секунду его тело обмякло. Рука, сжимавшая рукав старшего лейтенанта, ослабла и отцепилась.
Аверин умер.
Сергей стал неистово трясти его, стараясь реанимировать. Он жал на грудную клетку, хлопал сержанта по щекам, но все было тщетно. Десантники в шоке смотрели на командира и ничем не могли помочь.
Сергей вскочил и заорал в кабину пилотов:
— Разверни машину! Разверни машину, я тебе приказываю!
Пилот обернулся на крик и увидел окровавленный камуфляж и лицо Лютого.
— Где эта сука? — спросил старший лейтенант пилота. — Проводник?
— Он там внизу в кустах прячется, — сказал пилот Лютому, поняв все без слов.
Пилот, повинуясь его требованию, повернул машину бортом к скрывающемуся проводнику. Лютый открыл дверь и увидел жалкое и испуганное лицо чеченца, который прятался в кустах всего в пятидесяти метрах от дульного среза. Сергей вскинул автомат и, неистово заорав, нажал на спуск. Длинная очередь и отчаянный крик командира слились в одну очередь из тридцати патронов. Пули, словно рой ос, понеслись в сторону духа…
Лютый весь путь борта до Шали стоял перед сержантом на коленях в гнетущем молчании, глядя в его закрытые глаза. Где-то внутри он проклинал и ненавидел себя за то, что допустил по своей вине потерю бойца. Он проклинал себя и за то, что не смог помочь ему, не смог сделать всего того, чтобы спасти ему жизнь. Но было уже поздно. Поздно было клясть себя за смерть Аверина, который спас его собственную жизнь.
Странное повизгивание собак разбудило Сергея, и на какое-то мгновение он открыл глаза. Судя по поведению животных, они так же, как и он что-то чувствовали. Это была странная дрожь воздушного судна, которая не вписывалась в монотонный звук моторов. Не дожидаясь обострения ситуации, он встал, надел свой пуховик и аккуратно, но довольно надежно пристегнул ремнем к сиденью свою спящую спутницу.
Ему не хотелось будить её, а тем более сообщать о возможных «перспективах» этого злополучного перелета. Сергей чувствовал, что реакция девушки может быть неадекватной и вызвать панические настроения всего летящего коллектива. Лютый, как можно крепче пристегнул и себя. Из своего жизненного опыта он знал, что эти ремни иногда спасают драгоценную жизнь, а иногда просто удерживают мертвое тело до приезда судмедэксперта.