Солдат СС вошел в сарай и, толкнув ногой нескольких пленных, указал на эту кучу. Пленные поднялись и, набирая в руки жалкую пищу, стали раскладывать её на широкой доске, прибитой к стене в качестве полки.
Я вошел в сарай, где было несколько сотен пленных, и стал всматриваться, выбирая мишень для проведения запланированной акции.
Измученные пленные солдаты смотрели на меня жалкими глазами. По ним было видно, что почти каждый из них решает, что пришел их час, и я призван конвоировать их в лагерь.
Осмотрев сидящих на полу «Иванов», я из всей этой массы выбрал одного сержанта, который, как мне казалось, имел интеллигентное арийское лицо.
— Этот солдат то, что нам нужно, — сказал я и указал пальцем на этого парня.
Клаус, подскочив к нему, стал стволом автомата поднимать выбранного мной «Ивана». Вытолкав его за ворота сарая, часовой закрыл их за нами.
— Давай, давай «Иван»! Иди быстрее! — сказал я, и Клаус толкнул его автоматом вперед.
Еле передвигая ноги «Иван» пошел вперед, куда повел его Клаус. Я шел следом и наблюдал, как пленный хоть и был истощен, все же шел вперед гордо, держа свою голову вверх.
Взвод моих разведчиков квартировал в одном из деревенских домов, уцелевших от русского артиллерийского обстрела. В доме было довольно тепло и «Иван», войдя в хату, столкнулся лицом к лицу с десятью моими бойцами.
— О! Über den russischen Soldaten! Die Gnaden ist qebiten treten ein! — сказал Ганс Йорган, подойдя вплотную к солдату.
К моему удивлению у этого Ивана абсолютно не было никакого страха. Он стоял перед разведчиками и пристально заглядывал каждому в глаза. В ту минуту по его взгляду было видно, что он ненавидит нас всем своим существом. Если бы не то положение, в котором он находился, то тогда бы точно он мог ценою своей жизни броситься на нас даже с голыми руками.
— Садись, — сказал я, и толкнул перед ним стул.
Большевик сел на стул и расстегнул свою шинель. В ту минуту он не понимал, зачем он попал к нам. Его отрешенный взгляд выдавал в нем состояние очень уставшего человека.
— Иван, ты пьешь шнапс? — спросил Генрих, подавая ему солдатскую кружку русского шнапса.
Солдат, приподняв глаза, взял в руки кружку и одним махом осушил её, не оставляя ни капли.
— О, корошо! — загалдели мои бойцы, видя силу русского духа. — Кушать, кушать Es das qeschmore Fleisch Deutsche. Es sehr den schmact — дафай, дафай, ессен!
Пленный взял банку тушенки, и с жадностью набросился на неё, ковыряя вилкой.
Разведчики, впервые встретив врага в столь непривычном месте, изо всех сил стали показывать наше немецкое гостеприимство, предлагая бывшему грозному врагу всякие продукты питания. Мы знали, чем скорее этот «Иван» приобретет форму, тем быстрее мы уничтожим русского снайпера, который уже достал наших офицеров.