В ту минуту еще никто из нас не знал, что все наши приготовления к акции будут сведены на нет донесением передовых дозоров. Сидя в своих лисьих норах, они в свете луны обнаружили, что с правого берега Двины в нашу сторону передвигаются пятеро переодетых в белые маскхалаты большевиков. Возможно, это была разведка, а возможно и группа прикрытия пресловутого снайпера. В одно мгновение вся большевистская банда была взята под контроль дозорных, которые не сводили с неё своих глаз. Все передвижение группы тут же координировалось по полевым телефонам и уже через час мы знали, где они скрываются.
Наша разведгруппа уже через пятнадцать минут была в полном сборе. Облаченная в зимнюю маскировочную одежду, моя группа в полном составе вышла на это опасное задание.
В то время наша армия почти отказалась от порочной практики зачистки территории при помощи полевых пехотных подразделений. Такие акции, как правило, носили большие жертвы с нашей стороны, а русские, видя свой провал, подрывали себя гранатами. На смену тотальному прочесыванию мы избрали абсолютно другую тактику. Небольшие разведподразделения, словно охотники шли по следу русских до того момента, когда они располагались на привал, вот в это самое время, захватив «Иванов» врасплох, мы при помощи ножей уничтожали русских диверсантов, оставляя в живых одного-двух человек.
Первые километры наша группа проследовала на русских санях, запряженных лошадьми. На подъезде к передовому боевому охранению группа спешилась, и остальной путь проделала, используя лыжи. Через десять минут мы уже вышли на след «Иванов», и, утопая в снегу по пояс, пошли за ними. По всей видимости, большевики направлялись в сторону Беляева, где располагался наш тыловой госпиталь и база отдыха боевых офицеров.
Словно призраки под покровом ночи мы следовали за русской группой на расстоянии вытянутой руки. С каждой минутой напряжение возрастало и мы своей кожей чувствовали, что большевики находятся на расстоянии нашего дыхания. Подкравшись к стоящей на краю деревни риги, моя группа уперлась в кучу отрезанных полевым хирургом людских ног и рук, лежащих под окном этого строения, которые промерзли и были прикрыты толстым слоем снега. Они словно дрова были свалены в кучу и по цвету напоминали перезрелые баклажаны. По всей вероятности, здесь еще в сорок первом размещался полевой госпиталь.
Русские расположились внутри этого сарая, выставив невдалеке свое боевое охранение. С каждым метром сердце вырывалось из груди, когда мы по глубокому снегу крались к «Иванам» держа в своих руках острые армейские кинжалы.