А сейчас Верка была одна. Опять одна… Это состояние Верка ненавидела, вымещая свою ненависть на всех. Но больше всего доставалось, конечно же, Рите. Девочка стойко сносила приступы гнева матери. Единственное, что очень пугало Риту, так это постоянные угрозы отдать её бабке, злой Бронтозаврихе. Ей даже иногда эта бабка снилась. У неё тоже были, как говорила мама, зелёные, как и у Риты, глаза. А ещё у неё были большие острые зубы и длинные когти. Эта бабка наклонялась над ней и шипела: «А-а-а, я тебя заберу-у-у! И съем!!!» Рита просыпалась и долго дрожала от страха под одеялом, боясь опять заснуть.
Верка достала из тумбочки свою нехитрую косметику и начала краситься. Отёкшие веки она подкрасила голубыми тенями. Поплевав на брусочек ленинградской туши, Верка накрасила длинные ресницы. Потом наложила на скулы румяна. Осталось накрасить губы. Но помада закончилась. Было только чуть-чуть на самом донышке. Верка взяла спичку и выковыряла остатки. Алая помада закрасила потрескавшиеся от мороза губы. Верка отошла на шаг от зеркала и посмотрела на достигнутый результат. Получилось неплохо.
– Ой, мамочка, какая же ты у меня раскрасавица! – восхищённо произнесла Рита.
Верка улыбнулась.
– Ну чего ты так рано вскочила? Ложись уж, поспи, – смилостивилась мать, – на улице ещё темно. Хлеб тебе оставляю, на завтрак съешь.
Рита схватила горбушку и с удовольствием юркнула обратно под одеяло.
Верка уложила рыжие локоны в пучок, надела тёплую мохеровую кофту, шерстяную юбку, вязаные рейтузы, голову повязала серым платком из козьей шерсти, надела валенки с резиновыми калошами. А завершил её наряд огромный, почти до колен, тулуп. Похожая на бесформенный сугроб, Верка тяжело вздохнула и пошла на улицу.
Рита проснулась, потёрла глаза и сладко потянулась. Солнце золотым лучиком пробилось сквозь щель в ситцевых занавесках. Девочка с интересом наблюдала, как внутри луча, будто крошечные рыбки в аквариуме, плавают пылинки. Она вскочила с постели, подбежала к лучу и, затаив дыхание, шагнула внутрь золотой полоски. Луч нарисовал на её ночнушке светлую дорожку, в которой ткань выглядела намного белее, а нарисованные цветочки стали ярче. Рита с интересом разглядывала чудесное превращение. Она стала медленно поворачиваться, желая, чтобы сказочный луч преобразил всю её застиранную ночнушку. Но лучик продолжал высвечивать лишь узкую полоску.
– Ах ты лентяй! – возмутилась Рита и погрозила лучу пальчиком. – Не хочешь трудиться? Не нравится тебе работать, да? А жрать-то небось захочешь? А-а-а, жрать-то, мля, все любят. Ишь, легушовское отродье, разлеглось, задницу свою лень оторвать! Вот пожалуюсь твоему солнцу, оно тебя враз к бабке Бронтозаврихе отправит! А бабка тебя съест! Ам! Ам! Ам!