Анна Брониславовна велела Глаше помыть девочку.
– А всю одежду её выброси. У неё наверняка вши. Придумай, что на неё пока надеть, а завтра всё ей купим. А потом, пока у меня будут гости, забери её в свою комнату и займи чем-нибудь. Почитай ей сказки Пушкина.
– Хорошо, всё сделаю, не беспокойтесь, – сказала Глаша, взяв Риту за руку.
Рита с восторгом плескалась в ванне с душистой пеной. Она и дула на пену, и ныряла, и бултыхала ногами. И попыталась сделать в ванной «колесо», но разбегу не хватило. В результате вся вода и пена из ванной были на Глаше и на полу.
«Бедная деточка! – прослезилась Глаша. – Она, наверное, первый раз в своей жизни нормально моется!»
Риту обтёрли мягким махровым полотенцем, обернули голову другим полотенцем и надели длинную мужскую рубашку, завязав её на поясе ленточкой.
– Это что за фигня?!! Я что, у вас всегда в таких обносках ходить буду?!! – возмутилась Рита. – Мамочка мне хоть девчачье покупала и размер почти мой. А вы! И трусы где? А ну давай мне трусы! А-а-а, вы на одежде решили сэкономить! Жмо-о-оты! Хари наели, а над ребёночком издеваетесь!
Рита орала на всю квартиру.
– Тише, деточка, успокойся, всё у тебя будет, – суетилась вокруг неё бедная Глаша.
Распахнулась дверь ванной, и в проёме появилась Анна Брониславовна.
– Это что ещё за безобразие? Что за крики… – начала она гневный монолог, но не успела продолжить, потому что в дверь позвонили. – Уноси её скорее!
Анна Брониславовна подождала, пока Глаша с девочкой на руках промчалась в свою комнату, и открыла дверь.
– Добрый вечер! Как я рада вас видеть, – с большим трудом постаралась она улыбнуться гостям.
Глаша усадила Риту на свою кровать, покормила её из ложечки пловом, потом села в кресло, надела очки, раскрыла книжку и стала читать.
– Три девицы под окном пряли поздно вечерком…
Но Риту больше интересовало, что происходит в соседней комнате. Оттуда слышались женские голоса.
– А что за тётки к моей бабке пришли?
– Деточка, так нельзя говорить. Это не бабка, а Анна Брониславовна, твоя бабушка. И к ней пришли не тётки, а женщины. Это подруги её. Сегодня шестая годовщина смерти твоего дедушки, вот они и пришли помянуть его… Так вот. «Кабы я была царица, – говорит одна девица, – то на весь крещёный мир приготовила б я пир»…
– Ага, девичник у них там, значит. Да, там у них пожрать-то всего понаставлено! Они небось не как я, одну рисовую кашу не лопают!
– Это была не каша, а плов. Разве тебе не понравилось? А чай с тортом мы потом с тобой попьём. А пока сиди и слушай. «Кабы я была царица, – говорит её сестрица, – то на весь бы мир одна наткала бы полотна»…