Он повернулся, чтобы уйти.
– Вадим! – в отчаянии закричала Вера. – Подожди! Не бросай меня! Я же люблю тебя! Поверь, я всегда была тебе верна! Они все врут! Это всё неправда!
– Опять ты, – с досадой произнёс Вадим. – Я не хочу больше об этом говорить. Я с тобой развожусь. Прощай!
– Вадим!
Но он уже взялся за ручку двери. Вера подбежала и схватила его за рукав.
– Вадимка, не бросай меня! Миленький, любимый, родной мой, не бросай меня! Ну пожалуйста! Я же люблю тебя! Я не могу без тебя! Умоляю, не бросай! Я умру без тебя!!! Не броса-а-ай!!!
– Прекрати этот спектакль! – Вадим с раздражением вырвал руку и быстро зашёл в подъезд, захлопнув прямо перед Верой дверь.
Это прозвучало как выстрел. Этим хлопком убили её надежды, её любовь, её душу, её саму. Вера зажмурилась и долго стояла перед дверью, не желая открывать глаза и возвращаться в этот жестокий несправедливый мир. Она сползла по двери на снег и зарыдала.
– Не бросай меня! – бормотала она сквозь слёзы. – Не бросай меня! Не броса-а-ай!!!
Она рыдала долго, до изнеможения.
Ребёнок опять толкнул её. Вера растерянно посмотрела на живот.
«Он бросил нас! Он отказался от меня и от тебя!!! Эх, ребёночек, ты ему тоже не нужен! Зачем тебе тогда рождаться? Зачем?!»
Вера поднялась и побрела прочь.
Она шла вдоль дороги. Мимо проезжали редкие в этот час машины, освещая фарами её унылую фигуру.
«Как мне теперь жить без Вадима? Как мне жить?.. Зачем мне жить?!!»
Мысль о самоубийстве возникла неожиданно и почему-то не испугала. Наоборот, она показалась единственным выходом из данной ситуации. Вера подумала, что вот сейчас настанет конец всем её переживаниям, всем страданиям. Она уйдёт туда, где спокойно, а значит, хорошо. Вера ясно представила, как удивятся Вадим с Анной Брониславовной, узнав, что она погибла. Вот тогда они поймут, что чудовищно ошибались. Вот тогда они готовы будут молить о прощении, только некому будет их прощать. Вера злорадно улыбнулась.
«Что ж, ребёночек, раз в этом мире мы никому не нужны, значит, и нам этот мир не нужен!»
Вера шагнула на проезжую часть и зажмурилась, ослеплённая фарами надвигающейся на неё смерти.
Пронзительный визг тормозов в ушах, пронзительная боль…
«Ой, мамочки, я умираю! Да здравствует смерть!» — пронеслось в мозгу.