– О, проснулась? Вот и хорошо. Сейчас тебе дочку принесу. Её кормить пора, – услышала Вера голос санитарки.
«Дочка… Дочка… Сейчас её принесут. Я увижу свою дочку… его дочку… Его дочку! Внучку Анны Брониславовны! Нет, не хочу. Я не хочу её видеть. Да-да, я не хочу её видеть!»
Последние слова Вера произнесла вслух. И когда санитарка принесла свёрток и протянула его, Вера отвернулась к стенке.
– Я не хочу её видеть. Унесите. Отдайте её кому-нибудь, кому она будет нужна. А мне она не нужна. Слышите, не нужна. Она мне не нужна!!! – закричала в истерике Вера.
У всех четырёх женщин в палате был шок. Они замерли, в ужасе уставившись в тот угол, где лежала Вера.
– Сука! – высказала общее мнение дородная соседка.
Вера бы сбежала из больницы, но из-за того, как ей потом объяснили, что при родах у неё было сильное кровотечение, у неё была такая слабость, что даже до туалета она шла держась за стену.
Женщины в палате относились к ней с презрением, называли её между собой не иначе, как Эта. С ней никто не разговаривал. Но Вера не была в обиде на них. Она сама к себе относилась с презрением, но иначе поступить не могла.
Только санитарка, старенькая сухонькая женщина, часто садилась на краешек её кровати и пыталась с ней поговорить по душам. Один раз она даже пошла на эксперимент. Как и всем, в час кормления санитарка принесла дочку Вере, положила её рядом на кровать и ушла. Вера спиной почувствовала тёплый свёрток, затем услышала тихие причмокивания. У неё всё сжалось внутри. Ей так захотелось обернуться и посмотреть на своё дитя, но она упрямо уткнулась лицом в стенку.
«Нельзя. Нельзя смотреть. Это не моё. Пусть её отдадут тому, с кем ей будет хорошо».
Не получив молока, ребёнок начал недовольно кряхтеть, а потом заплакал. Комнату огласило жалобное «уа-уа-уа!». Вера зажала уши, но не шелохнулась. Женщины в палате были поглощены не кормлением своих ненаглядных детишек, а тем, что происходит в правом углу. Каждой казалось, что Эта не выдержит, такое никакая мать не смогла бы выдержать, вот сейчас она повернётся и начнёт кормить. Но Вера, до крови прикусив губу, упрямо продолжала лежать спиной к своему надрывающемуся от плача ребёнку. Тогда не выдержала дородная соседка. Со словами «какая же ты дрянь бессердечная!» она взяла девочку и приложила к своей второй груди. Тут всех как прорвало. Такие в обычной жизни культурные женщины, они стали оскорблять Веру самыми последними словами, которые раньше и в уме-то произнести стеснялись. Но и это Вера выдержала. А потом в туалете, плача, Вера сцеживала в унитаз белую драгоценную влагу из набухшей груди.