«Когда же они деньги зарабатывают?!!» — терзало Анжелику любопытство.
Кстати, комнат в доме было так много, словно в гостинице, и у каждого обитателя этого дома была своя спальня с ванной и туалетом. И даже Геннадий с Ольгой жили отдельно, правда, по соседству. В доме было ещё много незанятых комнат, видимо, для гостей. Но целый месяц, пока здесь жила Анжелика, в особняк никто не приезжал. Только Аннушка, пухленькая молчаливая старушка, приходила три раза в неделю убираться в доме.
Молодые парни иногда по вечерам уезжали в город, чтобы развлечься с девицами лёгкого поведения. То, что ни у кого из них нет постоянных подруг, было очевидно: ребята никогда никому не звонили да и поездки были не такими уж частыми. Телефон в доме был, но он запирался в кабинете у Геннадия. А мобильников почему-то не было ни у кого. Значит, Геннадий всё-таки чего-то опасался, раз запрещал своим друзьям иметь телефоны. Он охранял какую-то тайну! Но вот какую? Анжелика пока это не могла разгадать.
Постепенно жизнь в заточении перестала её тяготить, а даже стала нравиться. Так хорошо и уютно девушка себя давно не чувствовала. Анжелика вместе со всеми целыми днями развлекалась: плавала в бассейне, играла в теннис и бильярд, сидела в рощице в шезлонге и читала интересные книги, в общем, бездельничала в своё удовольствие. Её даже стала мучить совесть, что она даром здесь ест и пользуется всеми благами. Но, с другой стороны, Геннадий сам же этого захотел, она к нему в гости не напрашивалась, так почему бы и не пожить ей на халяву на этом «курорте»!
Анжелика постепенно подружилась со всеми обитателями особняка, но больше всего ей нравились отношения, которые у неё сложились с Геннадием. Нет, любви у «крёстного отца» к ней так и не возникло. Но это теперь и не имело никакого значения. Геннадий обращался с девушкой с такой добротой и заботой, что Анжелика уже не сомневалась: этот человек не сможет причинить ей вред. Он относился к ней так, словно отец к любимой набалованной дочери. Анжелике даже стало жалко, что в детстве она была лишена этого.
То, что у неё не было отца, она раньше воспринимала как само собой разумеющееся. Она считала, что им с мамой и не нужен никто, им и так хорошо. Тем более что перед глазами был всегда пример соседей, у которых отец крепко выпивал и часто гонялся по двору с ремнём или палкой за сыном. Да и жена его часто ходила с синяками. «Нет, – думала тогда Анжелика, – без мужика жить спокойнее». А теперь Анжелика поняла, что жизнь без отца была ущербной.
Но хоть Анжелике здесь и понравилось жить, она всё равно никому этого не показывала, изображая из себя великомученицу. Она продолжала называть Геннадия Гошиком, а Ольгу мамулей и изредка всем, а особенно Ольге, дерзила. «Мамуля» с этим смирилась, хотя в долгу не оставалась, стараясь ответить наглой девчонке тем же. Но теперь их перебранки не были обидными, а только всех веселили, внося немножко «перчика» в их такую «сладкую» жизнь.