– Итак, Куколка, – начал говорить один из них, – наступил печальный миг расставания. Деньги за аппаратуру ты нам отработала, даже больше. Можем сами тебе деньжат подкинуть. Хотя это нам твой деревенский олух должен заплатить. Мы из тебя такую классную шлюху сделали – любой бордель тебя на ура примет! Жалко, конечно, тебя отпускать, но мы и так тут задержались. Надо на гастроли ехать, деньги зарабатывать. Теперь насчёт милиции: не вздумай заявлять. Мы через пять минут освободимся, сама видела, но тогда, Куколка, берегись! Мы тебя поймаем, и будешь, дорогая, всю жизнь вкалывать на этой дачке! И не только нас тебе придётся обслуживать, но и всех, кого тебе приведём. Усекла?
– А что, пацаны, клёвая идея! На ней можно неплохие бабки делать! – рассмеялся другой.
– Ладно, не бойся, мы мужики незлые. На этот раз тебя отпустим. Но если что, учти, не пожалеем! Будешь трахаться с утра до ночи, пока не сдохнешь! И парня твоего пришьём! Поняла? – пригрозил третий парень.
– Можно было бы тебя прирезать для верности, – добавил четвёртый, – но уж больно жалко такую красоту губить. Мы же всё-таки люди искусства, эстеты!
Анжелике завязали глаза, довезли до станицы и только тогда сняли повязку. Высадили её около калитки. На шум машины выбежали две соседки и накинулись с кулаками на парней. Те, смеясь, отмахивались.
– Хватит, кумушки! Что вы так налетели? В чём мы виноваты? Она сама захотела с нами уехать. Правда, Куколка?
Анжелика ничего не сказала, отворила калитку и поплелась в дом. Войдя в комнату, она прошла к столу, села на табуретку и отрешённо уставилась в одну точку. У неё не было даже радости от неожиданного избавления. В душе осталась только гнетущая пустота.
«Как мне теперь жить?! Как смотреть людям в глаза?! Как встретиться с Серёжкой?!!»
При мысли о Сергее у неё всё сжалось внутри и из глаз потекли слёзы.
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась мама. Она была на заднем дворе, поэтому ничего не слышала. Увидев Анжелику, мать только всплеснула руками: «Живая!!!» Подбежав, она так крепко прижала к себе дочку, словно боялась, что её опять отнимут. Слёзы душили её.
– Живая! Миленькая моя! Родная! Ликочка! Живая!!! – мать обхватила своими огрубевшими от работы ладонями лицо Анжелики и расцеловала её. – Доченька, милая, ну где же ты была? Что с тобой случилось?
Анжелика отстранилась от матери. У неё тоже лились слёзы, но уже не из жалости к себе, а от боли за маму, такую постаревшую и поседевшую.
– Не спрашивайте, мама, не надо.
– Как же не спрашивать, доченька? Как же мне не спрашивать? Я думала, что уж и не увижу тебя больше. Молилась только, чтобы тело твоё нашли, чтобы похоронить по-христиански. Ну где же ты пропадала столько времени?