А. Упрямо повторю: а людям нравится. Ты что, хочешь жить в мире, состоящем из Алексея Германа? Я и спорить не буду, это человек-гора, титан. Но пусть вот титанам титаново, а мирным людям – мирное людское. На кой нам ляд высшая степень умственной и нравственной сложности? Нам бы про свое – про любовь, про денежки и на десерт что-нибудь небольшое и сладкое про смысл жизни. И в эту точку «Идиот» попал идеально. Бортко ведь и роздал большие и тревожные роли – известным лицам, чтобы не будоражить население. Чтобы операция по внедрению «Идиота» в сознание прошла успешно и бескровно. И многие актеры сыграли неплохо. Скажем, на своем месте оказался Владимир Машков– Парфен Рогожин.
Б. – Поздравляю тебя, я не буду спорить. Действительно, Машков, актер, для которого игра – это прямой короткий выброс энергии, который не выдерживает долгих крупных планов и не знает, как держаться в протяженных ролях «с психологией» – получил свою роль. Дикий, сумрачный, воспаленный, говорящий коротко, фразами, точно рубленными топором, этот Рогожин убедителен, хоть и элементарен. Но финал он не сыграл. Финал вообще провалился. Этот нечеловеческий разговор земного и небесного мужей над убитой красотой не поддался на чуть тепленькую интерпретацию «для мирных людей».
А. Потом Чурикова – Лизавета Прокофьевна, Петренко– генерал Иволгин, Ильин– Лебедев – разве они плохо сыграли? Тут уж режь меня, жги меня – никогда не соглашусь.
Б. Инна Чурикова, Алексей Петренко и Владимир Ильин входят в десятку лучших актеров России и, соответственно, всего мира. Поскольку нам лучше всего было бы замкнуться в нашем русском мире и жить так, будто больше ничего нет. Ментально замкнуться, разумеется. Нет, железных занавесов никаких не надо – пусть всюду будут окна. Может, и до дверей когда-нибудь доживем. Но думать надо о своем и ценить свое. Вот и Достоевский то же советовал. Конечно, эти актеры являются мастерами экстра-класса. Но и они сыграли поверхность, очевидность, самое явное и внятное – напускную суровость и чистую забавную душу воплотила Чурикова, глубокое лукавство и живой проницательный ум – Ильин, фантастически падшего великана – Петренко. Но там, в этих образах, еще можно было копать и копать, бурить и бурить, идти до конца. Это – если идти путем Достоевского.
А. Нужно ли нам идти путем Достоевского? Что мы найдем на этом пути? Там топоры и плахи, монастыри и кабаки, там нет солнца и счастья, там любовь доводит до смерти, там свобода равнозначна падению. Там на всем поставлен крест – и в прямом и в переносном значении. Достоевский – это болезнь, да, собственно, и христианство – это болезнь. Великая, прекрасная и необходимая болезнь. Но когда-то надо выздоравливать, возвращаться в мир, соединять Крест и Солнце. Бортко снял неглубокий фильм – я согласен. Но как вреден и опасен был бы сейчас глубокий и великий фильм по Достоевскому. Как бы он встревожил людей. Так что, я считаю, отсутствие собственно Достоевского в этой картине скорее благом, чем злом.