к лагерю, но вдруг, словно передумав, остановился.
- Ты чувствуешь то же, что и я, Кассий?
- Что именно? - удивленно спросил квестор.
- Я... боюсь. Боюсь ошибиться. После гибели Октавия и его легиона я все
время думаю, правильно ли мы поступаем? Должны ли мы продолжать войну? Не
лучше ли было остановиться на Родане?
Кассий перестал жевать травинку.
- Я не понимаю тебя.
- Не понимаешь? Наверное потому, что ты молод. Тебя увлекает эта война,
признайся. А у меня уже голова болит от всех этих новых варваров, их вождей,
от всех этих провинций, вроде бы знакомых, но на самом деле совсем других. И
за мной тридцать тысяч наших людей. Сколько из них уже погибло! А сколько
погибнет еще?! Наши солдаты - все, что у меня есть. Все, что связывает меня
с моей прежней жизнью. Я боюсь потерять их. Клянусь всеми богами, мне не
хочется бросать их на стены Немауза! Но есть ли другой выход? Я не вижу его!
Кассий никогда не видел Красса таким. Да, проконсул был уже стар, но он
упорно сопротивлялся старческой немощи. Все, и он в том числе, привыкли
видеть Красса всегда бодрым и уверенным в себе. Квестор вдруг подумал, что
Красс был больше, чем их полководцем - он был их символом. Как рассеянный
легион собирается вокруг аквилы, так и они сплотились вокруг триумвира в
этом чужом для них мире. Да, он был символом прежнего Рима и его власти. Без
Красса... Нет, об этом не стоит и думать! И потому Красс не имел права на
слабость. Только он способен вселить уверенность в легионы.
'Мы начинаем задумываться, что мы здесь делаем', - подумал Кассий. 'Не у
одного Красса появляются эти мысли. Но пока Красс с нами, пока он отдает
приказы, солдаты будут знать, что они бьются за Рим. Не за нынешний жалкий
город, растерявший былую гордость и силу, но за наш, прежний Рим...'
- Пойдем, - неожиданно мягко произнес Кассий, беря полководца за локоть. -
У нас есть еще пара дней, чтобы принять решение. Мы ужу били варваров,
побьем и здесь. Красс тяжело оперся о его руку, и они двинулись к
поджидавшей их турме охраны. Опасения Кассия оказались напрасны. Мгновения
слабости остался позади и, когда декурион, приветствовал их военным салютом,
Красс ответил привычным жестом. Походка его вновь стала твердой, а глаза
смотрели по-прежнему жестко.
- Мы возьмем этот город, Кассий, - проконсул взлетел в седло, отказавшись
от помощи декуриона.
Куда только делась вся его грузность? Будто снова тот юноша, собравший
свой первый легион в Иберии и бивший там марианцев, Красс положил руку на
меч и с вызовом посмотрел на стены Немауза.