Дверь выдержала два удара. На третий замок вырвало из стены и они
буквально влетели в тесную мрачную коморку. При свете факела Марк увидел
голые стены и низкое ложе, покрытое шкурами - более в коморке не было
ничего. На ложе лежала Ливия. Он сразу ее узнал, хотя теперь она совсем не
походила на гордую красавицу-патрицианку - на лице багровели синяки и
кровоподтеки, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны.
- Ливия, - простонал Фульциний, падая перед ней на колени. - Что они с
тобой сделали?!
За спиной тяжело дышал слуга Гирция, факел дрожал в его руках, но Марк не
видел сейчас ничего, кроме мертвенно-бледного лица девушки.
Он схватил ее безвольно повисшую руку и тут же в ужасе выпустил ее - по
запястью стекала липкая кровь, а на полу натекла уже целая лужа. Что-то
звякнуло, и Марк машинально поднял с пола длинный ржавый гвоздь. Некоторое
время он тупо смотрел на него и вдруг, поняв, что именно этот гвоздь и
послужил ей орудием, с криком отшвырнул его от себя.
- Ливия! - простонал он, хватая ее за плечи. - Зачем?! Зачем?!
- Господин! Скорее! Может, ее еще можно спасти!
Фульциний обернулся. Юноша торопливо рвал тунику, протягивая ему длинную
полосу ткани. Не раздумывая, Марк схватил ее и принялся туго перевязывать
руку Ливии выше запястья.
- Боги! Боги! За что?! - бормотал он, чуть не плача.
Покончив с левой рукой, он схватил правую и едва не выпустил ее - вена
была разрезана вдоль всего предплечья, рука казалась почти черной от крови.
Даже его, привыкшего к страшным ранам, замутило при виде того, во что
превратилась вена, расцарапанная гвоздем. Кто мог подумать, что у юной
девушки хватит духу сделать такое?
Давясь слезами, задыхаясь от разыгравшейся в душе бури, он все же кое-как
перетянул ее руку, хотя где-то на краю рассудка уже маячила холодная мысль -
все, что он делает бесполезно, возможно, Ливия уже мертва... Но Марк не мог
заставить себя сделать то, что следовало сделать с самого начала -
проверить, бьется ли еще жилка на ее шее. Он просто не мог это сделать.
Слишком страшно было узнать.
- Юнона, помоги мне! - пробормотал он, собравшись, наконец, с духом, и
протянул ладонь. И в этот момент девушка открыла глаза.
- Марк? Это ты? - прошептала она еле слышно. Фульциний склонился к самым
губам, чтобы уловить слова, больше похожие на простой выдох.
- Это я, я.., - тихо сказал он, сглотнув застрявший в горле комок. - Все
позади. Теперь все будет хорошо.
- Слишком поздно... Я должна была умереть.
- Но почему?! Почему?
Голос ее прерывался, Фульциний едва различал, что она говорит. И