Так вот, ни ёрничать, ни особо доверять невесть откуда взявшейся в мемуарах Жукова его совместно с Тимошенко смелости в утверждении, что информация перебежчика соответствует действительности, оснований нет. Они оба не были профессионалами в вопросах разведки и контрразведки. Дело в том, что при всей колоссальной значимости получаемой от задержанных перебежчиков, но особенно агентов и диверсантов германских спецслужб информации, любой мало-мальски сведущий в работе разведки должен был автоматически обратить внимание на следующее. Направленные на советскую территорию с тактическими заданиями ни к селу ни к городу владеют важнейшей информацией сугубо стратегического характера — как о дате нападения, так и о характере приготовлений к нападению.
Сталин, Берия и Меркулов не были профанами в деятельности спецслужб. Они совершенно справедливо заподозрили неладное в этой информации, суть которого заключалась в следующем. Откуда эти агенты и диверсанты могли знать такую стратегически важную информацию, особенно если учесть, что часть из них накануне заброски прибыла из Германии, где проходили специальную подготовку?! Их же готовили к диверсиям и разведывательной деятельности на тактическом уровне, но не начиняли их головы стратегически важной информацией. Но раз уж они знали такую информацию, то, следовательно, серьезно воспринимая полученные от них сведения, необходимо было немедленно и самым тщательнейшим образом их проверить и перепроверить. Ибо последствия безоговорочной веры в их показания без проверки могли быть катастрофическими. Ведь германское командование специально провоцировало советское руководство на такие действия, которые можно было бы представить агрессивными и тем самым утверждать якобы превентивный характер грядущего нападения. Ни Сталин, ни Берия, ни Меркулов не поддались на эту мелкотравчатую провокацию, а предприняли уникальную проверку — блиц-проверку с помощью авиаразведки. Именно в эту ситуацию и вклинилась информация Старшины, которую доложили Сталину как раз 17 июня. Учитывая особую сложность и противоречивость обстановки последних предвоенных дней, требование Сталина о дополнительной проверке этого сообщения было более чем естественно.
2. Тот факт, что воздушная разведка была осуществлена в полосе компетенции именно Западного округа, означает, во-первых, что Сталин ни на йоту не поверил залихватски оптимистичным заявлениям командующего ЗапОВО Павлова, которыми он пытался успокоить Сталина. Выше об этом уже говорилось. Во-вторых, что еще более важно, сам Сталин особое значение придавал безопасности именно на западном, то есть белорусском направлении. Проще говоря, это одно из тех серьезных доказательств того, что в его сознании юго-западное направление не превалировало над другими, как это все время пытаются нам утверждать. Его беспокоило именно западное, оно же белорусское направление.