— Вы поменяетесь со мной на джинна? — обрадовалась девочка.
— Нет, джинн мне не нужен.
— У вашей девочки уже есть джинн? — догадалась Кристина. — А принцесса?
— Увы, у моей девочки уже есть джинн, — подтвердила Ангелина. — А принцесса ей не нужна. Она ищет принца…
— Но в детских обедах есть только Алладин…
— Боюсь, что Алладин ее не устроит, — вздохнула Ангелина.
— Не горюйте, — в глазах Кристины засветились лукавые огоньки. — Принца можно поискать в другой сказке.
— Я передам твой совет моей девочке, — пообещала Ангелина, покидая «Макдональдс».
На свежем воздухе ей полегчало, она немного постояла у машины, передыхая после сытного перекуса. К вечеру заметно подмораживало, а сверху, поблескивая в лучах фонарей, сияли редкие крупные снежинки. Они покалывали лицо и быстро таяли, остужая кожу. Но скоро наступят настоящие холода и снегопады. Ангелина любила зиму, когда выпадало много снега, и все вокруг становилось белым и праздничным. Сверкающие сугробы напоминали ей кружевные свадебные шлейфы, ниспадающие наземь. В первом замужестве у нее было скромное платье, но сейчас она могла позволить себе самое сумасбродное роскошество.
— Милый, у тебя все в порядке? — сентиментально осведомилась Ангелина, набрав рабочий номер Анатолия.
— Твоими молитвами, о мой снизошедший с небес ангел. Лишь воспоминания о потрясающей ночи согревают усталое и истерзанное страданиями больных сердце одинокого эскулапа.
Ангелина обожала его высокопарные и изысканные выражения любви, немного старомодные, но невероятно витиеватые и душещипательные.
— Сегодня тебя не донимали звонки от свихнувшихся отравителей? — она проявила небывалую чуткость, насторожившую опешившего Анатолия.
— Нет, в это дежурство все маньяки, кроме меня, отдыхали. А у тебя, дорогая, все в порядке?
— Все, — успокоила его Ангелина, — не считая возможного несварения желудка от переедания картошки и пирожков в «Макдональдсе».
— Фи, — укорил ее Анатолий. — Ангелу не пристало питаться в подобных заведениях. Расстройство желудка — банальное недомогание сибаритствующих обывателей, заботящихся лишь о бренной телесной оболочке и хлебе насущном.
— Я и сама не рада, — пожаловалась Ангелина. — Стою возле машины, дышу воздухом и размышляю, пролезу ли я с набитым животом под баранку или застряну, как Винни-Пух в норке кролика.
— Угрызения совести в девяносто процентах случаев лишь усиливают тягу к обжорству, — назидательным тоном констатировал доктор. — Обеги вокруг машины пару-тройку кружков, пища утрясется, кислород насытит угнетенный холестерином мозг, выделятся эндорфины, и нормальное функционирование организма восстановится.