— Тридцать три, командир.
— Ладно, вода везде мокрая. Выполняю курс тридцать три. А вы, товарищ майор, чем бездельем маяться, разогрели бы нам обед. У меня в рюкзаке трехлитровая банка с борщом, кастрюля там же. Управитесь?
— Запросто.
«Белый лебедь» легко качнул крыльями, доворачивая на север и помчался к крохотному клочку земли, потерявшемуся среди океанских просторов.
Обед занял примерно тысячу двести километров. Первыми, еще над Индонезийским архипелагом, поели Горин с Ралусиным, последним, за пятьсот верст от намеченной точки встречи — Алим Гузафаров, сонно протирающий глаза. В шестнадцать часов по московскому времени или в двадцать два часа по местному времени экипаж вновь занял свои места.
Машина шла в экономичном режиме — на оптимальной высоте в девять тысяч метров, с крейсерской скоростью восемьсот километров в час. Океан далеко внизу уже погрузился в ночной мрак, но «ТУ-160» еще купался в розовых предзакатных лучах.
— Облака на горизонте, — отметил второй пилот. — К ветреной погоде. Боюсь, придется нам завтра в волнах изрядно покувыркаться.
— Не знаю, — покачал головой Кимицко. — Днем вроде невысокие были.
— Это, Руслан, они сверху маленькие, — вздохнул Лукашин. — Подумаешь, три метра! До тех пор, пока сам среди этих волн не окажешься.
— Кстати, Алим, — сообщил Кимицко штурману, — мы идем к точке триста километров южнее острова Окинори. Осталось двести пятьдесят. Так что следи. Надо локатором пошарить, может суда какие засечем… Впрочем, какая разница? Все одно, в темноте флага не видно. Поди, разбери, свои, чужие?
— Если свои, то, услышав шум двигателей, могут сигнальные ракеты пустить, — пожал плечами Ралусин. — Я бы так и сделал.
— Засветка по курсу восемьдесят, — буднично сообщил второй пилот. — Удаление девяносто. Система опознавания… О, черт, свои. Откуда они здесь взялись? Интересно, кто это может быть?
— Принимаю курс восемьдесят, — сообщил командир корабля. — Экипаж, сохранять радиомолчание.
— А мы что, треплемся что ли в эфире, — обиделся Кимицко.
— Это чтобы сгоряча не разорались, если вправду своих увидим, — ответил Горин. — Сидеть как мышки! Не забывайте, что мы пять часов назад по американцам отстрелялись. Да еще через Австралию. Принадлежность в эфире не выдавать!
— Удаление сорок…
Солнце окончательно свалилось за горизонт, и глаза с трудом различали окружающие предметы в слабом свечении звезд.
— Они где-то рядом, — поднял голову второй пилот. — Кто у нас с кошачьими глазами?
— Красные точки по курсу… Пять градусов правее, — ткнул вперед пальцем Алим. — Наверное, выхлоп двигателя. Двигателей… Тяжелые машины, однако. По четыре сопла минимум.