Император вывел гостя на смотровую площадку, висящую над причалом с яхтой и двумя катерами, жестом предложил сесть на скамейку.
— Так вот, Илья Юрьевич. Наилучшими кандидатурами на подобную роль были признаны братья Словен и Рус. Они согласились и бросили клич среди своих воинов и друзей. «И люба бысть речь сия Словенова и Русова всем людем, и вси яко едиными усты реша: благ совет князей наших, и добра речь и чюдна премудрых держателей наших. И бысть в лета от Адама 3099 Словен и Рус с роды своими отлучишася от отчины и идоша от роду своего, и от братий своея и ходжаху по странам вселенныя, яко острокрилати орли прелетаху сквозь пустыни многи, имуще себе места благо приятна, и во многих местах почиваху мечтующе, но нигде не обретоша вселения по сердцу своему, дондеже дошедше езера некого велика Мойска зовомого, последи же от Словена Илмер проименовася во имя сестры их Илмери, и тогда волхование повеле им быти населником места того». Я понятно выразился?
— Не очень, ваше величество.
— Это слова летописи. В переводе они гласят, что братья дошли до одного большого озера, показавшегося им очень удобным. Озеро они нарекли Ильменем в честь оставшейся дома сестры. Отправившиеся с князьями колдуны сочли место наиболее подходящим для поставленной цели. Братья прекратили свои поиски, срубили город Словенск и стали там жить, привлекая к себе местные финно-угорские племена умением хорошо возделывать землю, изготавливать качественное оружие и инструмент. Вскоре местные жители признали в братьев своих правителей, стали подчиняться им и следовать их приказам.
Павел поднялся, подошел к краю площадки, оперся локтями на ограждение:
— Вы даже не представляете, Илья Юрьевич, что я чувствовал, держа в руках эти папирусы на тонко выделанной коже. Ведь иероглифы наносились на них еще в те годы, когда Аркаим был богатой оживленной страной, а в Китае еще не существовало рабовладения. Когда санатана-драхма, или индуизм, как его называют в Европе, был еще совсем юной религией, а Веды вообще только начали записываться… В голове не укладывается, как давно это было. Исчезли целые государства и цивилизации. Засуха уничтожила Аркаим, Харрапса распалась на несколько стран. В цивилизованном мире основной религией стал буддизм, дикари стали называть себя центром мирозданья, а буковки продолжают темнеть на серой коже, сохраняя древние приказы.
— Я представляю…
— Нет, Илья Юрьевич, — оглянулся на капитана государь и покачал головой, — не представляете. Впрочем, вернемся к братьям. Они действительно смогли основать новое государство и начали выполнять поставленную задачу: совершать походы в дикие земли. Как оказалось, слухи о возможностях европейцев оказались сильно преувеличены, и разве что Египет представлял действительную угрозу. Против него братья и совершили несколько набегов. На троне сменялись Кием, Аскольд, Дир, Вандал, Буривый. Страна развивалась, богатела. Варвары начали называть наши земли Гардариком — страной городов. Между тем плодящиеся совсем неподалеку дикари продолжали безумствовать, вырезая друг друга в войнах, занимаясь грабежами и убийствами. В великой Элладе процветал гомосексуализм, карфагеняне приносили в жертву богам тысячи детей ежегодно, римляне использовали для этого пленных врагов. Именно они за пятьсот лет до рождения Христа, в те самые годы, когда Конфуций и Будда проповедовали науку добра и духовного саморазвития, придумали устраивать гладиаторские бои, заставляя людей убивать друг друга ради потехи скучающей толпы. Разумеется, подобное поведение варваров шокировало обитателей цивилизованного мира. А когда стало ясно, что они еще и активно распространяют свое влияние, завоевывая все новые земли, князь Гостомысл получил прямой приказ: «Порождение зла уничтожить». Сделать это было нетрудно. Только римляне могли воображать, что шлем, большой щит, копье и парусиновый доспех делает их непобедимыми воинами. Из Гардарика пошли отряды катафрактариев, закованных в сталь от макушек и до конских копыт, поддержанные легкой конницей. Римская пехота вытаптывалась, города разорялись. И так раз за разом, пока они не прекратили отстраивать свои поселения снова. Но в результате этих войн случилась настоящая беда: у князя погибли все четыре сына. Чувствуя приближение старости, Гостомысл вспомнил про свою дочь, Умилу, отданную замуж за местного князя. Старик призвал к себе ее и ее сыновей, и завещал им свой стол, взяв клятву продолжать начатое предками дело. Это был первый случай передачи власти по женской линии, а старшего внука Гостомысла звали Рюриком.