– Вы двое можете лечь спать, к Птахе я отведу только охотника. В конце концов, именно у него возник конфликт с Палачом, и когда тот завтра придет в Городище, эта проблема должна быть обсуждена и решена. Охотник, тебе лучше все рассказать Птахе…
– Командир, сколько тебе лет? – перебил я.
Специально сказал это резко, внезапно – чтоб сбить его с мысли, поглядеть на реакцию.
– Я… не помню… – он запнулся, поглядел на меня удивленно. Бойцы на задке телеги подняли головы, и Выдра бросил грозно:
– Что еще за вопросы такие? Ты чего к нему лезешь?! – он привстал, схватившись за «ТОЗ». Малый явно пылал желанием отомстить мне за унижение во дворе трактира, но Зверовод уже пришел в себя, сделал короткий жест, и боец плюхнулся обратно, хотя руку со ствола не убрал.
– Почему ты спросил об этом, охотник? – обратился ко мне нач-волк с обычным своим вежливым спокойствием.
Телега качнулась, когда склон закончился, козлы побежали медленнее. Я пожал плечами:
– Да так, любопытно стало. Значит, мне нужно поговорить с вашим старшим, объяснить ситуацию, что там у нас с Палачом вышло… и тогда он меня от Палача отмажет?
– Отмажет? – переспросил Зверовод. – А… да, так. Всего себя Палач посвятил Лесу, только Он хозяин ему. Птаха – единственный, кого Палач еще слушается. Поэтому приготовься рассказать все, чтобы наш староста поверил тебе. Птаха правду чует.
* * *
Ну уж нет, рассказывать все я не собирался. Ни про тоник, ни про события в старой шахте незачем этому Птахе знать. Так я подумал, когда меня ввели в дом, который местные называли Теремом. Легенду начал обдумывать еще по дороге с холма, и когда мы въехали в Городище, она была уже готова.
В Терем меня привели Зверовод с молодым бойцом, Овсянкой, в то время как Выдра и двое краевцев, встретившие нас у дверей, пошли с Алиной и Шутером в соседний дом, который был поменьше и попроще. А Терем оказался ничего себе хороминой – по сути, даже трех-, а не двухэтажной, то есть с высоким чердаком под двускатной крышей, и с резными ставнями, на которых были всякие узоры в виде веток и листьев. На затянутой мхом крыше росли грибы, этакая россыпь серых поганок с темными пятнами на шляпках. Да и по всему Городищу растительности – причем необычной, аномальной – было много. То густая фиолетовая трава под стеной, то вдруг невообразимо искривленное, со странными треугольными листьями дерево торчит прямо посреди улицы. Или вот грибы эти… что они там делают, на крыше?
– Узоры вырезал наш резчик, – сообщил Зверовод не без гордости, поглядев на ставни. – Виктор, большой умелец.