Некоторое время Хорсов в ступоре переваривал причину моего отказа, а потом с мученическим выражением лица стукнулся лбом об стол и простонал:
– Господи, за что ты мне дал в спутницы жизни это чудовище?!
– Вот об этом я и говорю. Ты просто отказываешься учитывать мои желания и руководствуешься только своими. Истинно любящий мужчина не будет так поступать.
Подперев рукой голову и побарабанив пальцами по столу, Андрей снова поинтересовался:
– То есть проблема в том, что я не признавался тебе в любви?
– Да.
– Хорошо, я тебя люблю.
Я покачала головой.
– Мне не нужно делать одолжение, – сказала я, ставя перед ним тарелку с едой и беря миску Бекона.
Коту я положила немного кошачьих консервов, и ему это совсем не понравилось.
– Не смотри на меня так. Ты на диете. Доктор запретил тебе много есть. Вот сбросишь пару кило, тогда и поговорим.
Оба кота, хоть и по разным причинам, угрюмо ели и смотрели в свои тарелки. Но Хорсов, съев примерно половину, спросил у меня:
– А ты, случайно, не беременна?
Получив от меня полотенцем, Андрей посчитал наш разговор оконченным.
После этого Хорсов через пару недель притащил цветы и, пробормотав, что сам не верит в то, что он это делает, повторил заветные слова еще раз. Я кивнула и, поблагодарив его, сказала, что он очень мил.
Сделал мне одолжение!
Еще через месяц он привел меня в какой-то парк и, постояв минут десять и посозерцав вместе со мной воду, развернул меня к себе и рявкнул мне в лицо:
– Я тебя люблю! Если бы не любил, не стал бы терпеть все твои закидоны!
Я была довольна. Эти слова шли из самой души, и именно поэтому я наконец обрадовала мужа.
– Это прекрасно. Так как через семь месяцев ты станешь папой, а ребенок должен расти в любви.
Мы уже дошли до дома, а Андрей все еще так и не отошел от шока. Потом же, поняв, как я его дурила, кипел, бурлил, но молчал – волноваться беременным нельзя! Но и он мне достойно отомстил, превратив мою жизнь в ад своей заботой и недовольством из-за моей работы, которую беременной женщине выполнять противопоказано.
Рожала я тяжело, но счастье взять своего первенца на руки того стоило. Тот момент был одним из самых счастливых в моей жизни.
Вынырнув из воспоминаний, я подошла к окну и как раз увидела, что Андрей возвращается домой.
Бум!
Резко развернувшись, я заметила, как Илья стащил с кровати покрывало, а Василиса, все еще в животном обличье, бегает вокруг него и лает.
– Илья! Вот папа сейчас придет, я ему все расскажу, – сказала я, пытаясь отцепить сына от покрывала.
– Ау буль, – ответил мне сын.
* * *
Двадцать лет спустя