Миссис Холлингбрук с потерянным видом опустилась на скамью.
– Когда вы узнали об этом? – Геро подошла к шкафчику и вынула жестянку с чаем. Коричневый глиняный заварочный чайник сушился вместе с остальной посудой. Она насыпала туда чайных листьев.
– Вчера. Я… Да, это было вчера, – пробормотала миссис Холлингбрук, словно не веря собственным словам. – А кажется, будто случилось так давно.
Геро подошла к плите, взяла полотенце и, подхватив большой чайник, налила кипящую воду в заварочный. Заструился ароматный пар, и Геро закрыла крышку. Она приехала, чтобы сообщить миссис Холлингбрук о новом архитекторе и о том, что строительство приюта затягивается, но эти новости определенно могут подождать.
Геро поставила чайник на стол.
– Он пропал в море?
– Да. – Миссис Холлингбрук теребила складки на юбке. – Его корабль затонул. На борту был пятьдесят один человек, и все утонули.
– Я вам очень сочувствую. – Геро достала из буфета две чашки.
– Как печально, правда? – произнесла миссис Холлингбрук. – Пропали в море. Я помню эти строки из «Бури»:
Отец твой спит на дне морском,
Он тиною затянут,
И станет плоть его песком, кораллом кости станут.
Он не исчезнет, будет он
Лишь в дивной форме воплощен
>[14]
.
Голос замер, и Сайленс уставилась на стол.
Геро разлила чай, положила полную ложку сахара в чашку и поставила чашку перед миссис Холлингбрук.
– Сколько времени для этого нужно, как вы думаете? – еле слышно спросила миссис Холлингбрук.
– Простите? – не поняла Геро.
Несчастная женщина подняла на нее тоскливые глаза.
– Чтобы труп превратился в море во что-то еще. Я всегда утешала себя мыслью, что в конце жизни мы превращаемся в пыль, прах… когда нас хоронят в землю. Пыль – это хорошо. Пыль дает рост траве, чтобы овцы и коровы могли кормиться. Кладбище – это очень спокойное место. Но море… Оно такое холодное. И там одиноко. Очень одиноко.
Геро не знала, что сказать.
– Капитану Холлингбруку нравилось плавать?
– О да. – Миссис Холлингбрук, кажется, удивилась. – Он говорил о море, даже когда бывал дома. Он всегда хотел стать моряком.
– Тогда, наверное, море не представлялось ему таким, каким его видите вы, – не совсем уверенно сказала Геро. – Я, конечно, не осмелюсь утверждать, что много знаю о нем, но он ведь мог по-другому думать о море, правда?
Миссис Холлингбрук заморгала.
– Может, и так. Да. – Она взяла в обе ладони горячую чашку и осторожно сделала глоток.
Геро тоже выпила из своей чашки. Хотя чай и не был такого отменного вкуса, к которому она привыкла, зато оказался крепким и горячим.
– Простите меня, – вдруг заволновалась миссис Холлингбрук. – Мне следовало… Почему вы сегодня приехали?