И тем не менее ему необходимо получить от Томаса кое-что.
Гриффин медленно выдохнул:
– Я думаю, что в глубине души, несмотря на свое дурацкое упрямство, ты знаешь, что я невиновен в этом отвратительном поступке.
Томас открыл было рот, но Гриффин не дал ему говорить:
– Позволь мне продолжить.
Томас нехотя кивнул:
– Спасибо. Ты не любишь Геро. Она призналась в том, что она моя любовница. Я не думаю, что ты хочешь на ней жениться. Уступи ее мне, Томас.
– Нет.
Отчаяние сжало Гриффину грудь, но он не показал своей слабости.
– Ты же ее не хочешь. А я хочу. Не будь собакой на сене.
Томас рассмеялся:
– Роли поменялись? И мы уже не столь самоуверенны и дерзки?
– Не надо. Не надо, Томас. – Гриффин закрыл глаза.
– Если Уэйкфилд решил, что мы поженимся в воскресенье, я намерен с этим согласиться.
– Я люблю ее.
Произнеся эти слова, Гриффин открыл глаза и понял – это правда. Но он не был потрясен. Нет, он чувствовал, что так оно и есть, что это правильно.
Он смотрел на брата без какой-либо надежды, но и без страха.
Томас, кажется, был удивлен. Затем отвернулся со словами:
– Ну и дурак.
И вышел из комнаты.
* * *
В ту ночь Геро лежала в постели без сна, мысли ее роились в голове. Вдруг она услышала какой-то звук в окне, словно кто-то поскреб по стеклу. Если бы она спала, то ничего бы и не услышала. Может, кошка влезла к ней на балкон? Она приподнялась на локте и посмотрела на высокие окна. В комнате было темно, лунный свет почти не проникал внутрь. Она присмотрелась и…
Большая тень неясно вырисовывалась в окне, приобретая формы человеческого силуэта.
У Геро перехватило дыхание, крик застрял в горле.
Тень двинулась, окно открылось, и в спальню спокойно ступил Гриффин.
Сердце у нее радостно подпрыгнуло при виде него, и она обрела дар речи:
– Что вы себе позволяете?
– Тихо! – Его голос прозвучал как у недовольного учителя, а не полуночного взломщика. – Вы хотите перебудить весь дом?
– Я собираюсь сделать именно это, – ответила она, хотя оба, несомненно, знали, что это неправда. Геро села в кровати и аккуратно подоткнула простыни под мышки. Она не хочет, чтобы он думал о ней как о доступной женщине. Даже если на ней только ночная рубашка.
Ну, более доступной, чем она уже стала.
Гриффин ничего на это не ответил и приблизился к ней. В комнате было темно, и его тень не выделялась на пологе кровати. Геро протянула руку и откинула полог. Он стоял у туалетного столика и рассматривал безделушки на нем. Неужели он может видеть в темноте?
– Я говорил с вашим братом.
Она замерла.
– Да?
– Он сказал, что вы выйдете за Томаса в воскресенье, – сказал Гриффин. – Боюсь, что наш… разговор закончился не очень миролюбиво.