А затем для него настал приятный момент, потому что леди Геро грациозно кивнула, здороваясь с леди Фергус и ее дочерьми, восхитилась шляпой леди Фергус, отчего желтоватое лицо дамы порозовело. И вскоре все четыре леди уже оживленно болтали.
– Хорошая партия, Мэндевилл, – заметил Фергус после того, как они обсудили последний лондонский скандал. – Вам повезло.
– Да, очень повезло, – пробормотал Томас.
Нелепые сомнения улетучились. Его невеста – выдержанная и серьезная леди, не подверженная отвратительным театральным сценам, которые ему устраивала Энн.
Фергус еще минут десять порассуждал на разные темы – он любил поучать, – и они распрощались.
Томас подстегнул лошадей.
– Надеюсь, вас не очень утомила беседа с леди Фергус и ее дочерьми.
– Совсем не утомила, – ответила леди Геро. – Они были очень доброжелательны. К тому же я знаю, как важны для вас и вашей карьеры подобные встречи. Я хочу сделать все возможное, чтобы помочь вам.
Томас улыбнулся:
– Я и забыл, что вы столь же благоразумны, как и красивы, миледи. Я действительно счастливый человек.
– Вы мне льстите.
– Разве дамы не любят, когда им льстят?
Геро не ответила, повернула лицо в сторону, и он видел только ее профиль. Он проследил за ее взглядом и… его словно ударили в живот.
Лавиния Тейт ехала в карете впереди них, глядя на того самого Сэмюела, который сопровождал ее в Театре Харта. На ней была стеганая мантилья цвета весенних маков, а ее чертовы ярко-рыжие волосы горели на солнце. Разумеется, ее появление не осталось незамеченным для всех мужчин в Гайд-парке. Если кто-либо ее не заметил, то он либо мертвец, либо глупец.
– Кто она вам? – спокойно спросила Геро.
– Никто, – ответил Томас одеревеневшими губами.
– Однако при этом вы так пристально на нее смотрите, словно она не чужой вам человек.
– Что? – Он отвел глаза от Лавинии и взглянул на свою невесту – слишком бледное лицо, волосы естественного медного оттенка. Она – пастельный рисунок в отличие от Лавинии – портрета, написанного яркими масляными красками. – Она… когда-то мы с ней были знакомы.
– Вы больше с ней не знаетесь? – спросила леди Геро, склонив голову набок.
Осенний воздух прорезал смех Лавинии.
Томасу вдруг захотелось закричать на леди Геро, чтобы с ее лица исчезло это мягкое выражение. Захотелось схватить ее и тряхнуть, чтобы прекратить эти расспросы. А потом… потом он выскочит из кареты и ударит по лицу юного глупого щеголя, который сидит рядом с Лавинией.
Но ничего этого он, разумеется, не сделал. Джентльмены его положения так себя не ведут. Поэтому он дернул вожжи и обогнал карету Лавинии.