Орма обещала сделать, что сможет, и попытаться разузнать роль Холлупа в Совете. Алит тоже сказал, что попробует со своей стороны. Он не уточнил с какой, но Лити заподозрила, что действовать он будет опять через своих знакомых девиц, которые, конечно, являются бесценным источником информации, особенно такого рода сплетен, но из-за своей общей противности вряд ли вообще имеют право на существование.
Поскольку Советник Холлуп не сообщил Лити об ужасных преступлениях, совершенных Суле, и не запретил вообще упоминать где бы то ни было ее имя всуе, то было решено, что нет необходимости скрывать знакомство Лити с БМП. Таким образом, карантин был снят.
Обрадованная Лити тут же предложила Орме свою активную помощь. Но Орма разочаровала ее, сказав, что в этом деле ей помочь не сможет никто, а Лити и вовсе было бы неплохо отдохнуть еще денек-другой.
Лити почувствовала, что гнев ее велик и способен затопить все окружающее как цунами, но принятое успокаивающее все же оказало какое-то действие, и она сумела сдержаться.
Ей даже хватило самообладания для виду согласиться с предателями, которые всеми неправдами стремились устранить ее от активных действий, и предоставить им свободу действий без нее.
Лити только потребовала держать ее в курсе, на что и получила быстрое согласие обоих магов.
— Заходите, заходите, дорогая, всегда рад вас видеть. — Голос дядюшки Гозо был, как всегда, похож на побитый молью старый ковер, где совершенно непонятно, где кончается узор и начинается дырка. Орма только что получила его записку, в которой старый паук приглашал ее зайти в гости. Это могло означать только одно: он для нее что-то разузнал. Дядюшка Гозо еще никогда не обращался к Орме с личными просьбами.
— Вы так кстати. Давно собирался познакомить вас со своей мамой. Она как раз гостит у меня.
Орма мысленно закатила глаза. На сей раз ее представили совершенно невзрачной старушке, которая тихонько сидела в углу и как-то по-мышиному пережевывала губами что-то неведомое. Вероятно, то, что только что услышала.
Если она вообще что-нибудь слышала, потому что внешних признаков того, что она воспринимает окружающий мир, не было никаких. Прошлая мама понравилась Орме гораздо больше, и она надеялась, что дядюшка Гозо на ней остановится. То была весьма колоритная дама с многочисленными следами былой красоты, которые она тщательно подчеркивала обильными украшениями. Дама много говорила хорошо поставленным трубным голосом и громогласно смеялась собственным натужным шуткам.
Дядюшка Гозо не спешил сообщать, зачем он пригласил Орму к себе, долго распространялся о каких-то своих незначительных делах, и она потихоньку начала терять терпение. Но ни малейшим знаком не показала, что готова придушить старого зануду. Наконец дядюшка Гозо со вздохом предложил перейти к делу. Видно, он понял, что удовольствия лицезреть выведенную из себя Орму он опять не получит. Такая игра не надоедала ему никогда. Орма знала об этом и клятвенно пообещала себе самой терпеть до последнего. Кто его знает, может быть, это и есть его таинственная плата, получив которую он однажды и навсегда потеряет к красавице интерес, тем самым навсегда лишив БМП ценнейшего источника информации в своем лице.