Именно так с ним сейчас и обошлись.
Луч дал сумеречное зрение. Зверолов увидел и себя и животных и деревья. Но только так, шариками из разной энергии. А потом увидел ещё кое-что. Но над этим следовало ещё подумать. Потом. После того, как научится понимать и переводить сам себе язык нового знания. А Луч не останавливался. Он дал силу в руки. И объяснил, как пользоваться даром.
Любая зверушка приручалась, — Луч говорил невозможное, — даже пугливый музяйчик. Ладони откроешь, и зверь сам придёт в руки, лишь бы ты его потрогал. — Мягко настаивал, — попробуй, — и Зверолов решился.
Пересилив себя, открыл дверь и направил руки на озверелых шиголяков. Он видел, как из ладони вышла серебристая субстанция и начала обволакивать разъярённые, воспалённые шарики — шакалов. Видел, как шакалья энергия начала жадно пить и втягивать в себя серебристую. Зверолов просто держал ладони открытыми. Звери просто стояли. Но он видел, как они напитывались лучом. А когда напитались, мирно отошли. И всё.
Он направил руки на лес и понял: теперь знает, что за каким кустом или травиной прячется. За версту руки брали живое тепло. Могли определить размер животины. И что-то изменилось в его голосе.
Не перебил веспрь горло — покалечил.
Открываешь ладони, проурчишь:
— Тарче-тарче. — и всё, зверушка твоя, липнет как заколдованная. Сама к тебе ластится. И всё, что требуется — исполняет. Надо просто мысленно представить, что ты от неё хочешь получить и дотронуться до спинки или живота. Он даже видел, как образ в его голове через позвоночник вытягивался в серебристый луч и через руки перебирался в живое тело зверя.
Тогда у возникло понимание, что существа рвут друг друга на части не потому, что хотят есть, в буквальном смысле, а потому, что хотят серебристой энергии.
Со временем у Зверолова завелась даже шкала, сколько далей энергии нужно перелить животному, чтобы вылечить или получить просимое. Луч подарил ему эквивалент. И это было не золото, не еда, не предметы. Он платил тягучей серебристой субстанцией, которая от головы через позвоночник поступала в ладони.
Подплывал шар, Зверолов напитывал серебристой субстанцией. А в обмен получал то, что хотел. Но это потом. Сейчас он делал первые шаги. Ему ещё только предстояло понять, как пользоваться даром и научиться выживать в лесу без обычного человеческого зрения. Предстояло решить простые повседневные вопросы: раздобыть пищу, одежду, сделать нужные предметы.
Труднее всего давалась борьба с ночным холодом. В пещере имелось огниво. Но с дровами беда.
Пока не приручил кавадаку. Это стало второй победой. Кавадаки сообразительные. Прыгают на задних лапах, а на передних — имеют пальцы. Могут носить даже вязанки хвороста. Полезные животные, но почти неуловимые. Раньше такого зверька ему поймать не удавалось. А тут молодая самка сама прихромала к его дому. Зверолов руки ладонями вперёд выставил и внутренним зрением увидел, как воспалённый, красный от боли шарик вспыхнул радостно и двинулся прямо к ладони. До руки добрался, начал лизать и тереться, словно домашний котомак. Охотник ощупал животину. Шёрстка короткая жёсткая, но не колючая. Гладкая, чистая. А на животе и лапе рана, сосок откушен и нога порезана. Вот этими болячками кавадака к его рукам и прилипла.