– Ну а тут чем не нравится? – поинтересовался я.
– Не смогу я тут жить, – ответил крепкого сложения парень, – к себе не возьмете, к реке пойду, а здесь не останусь.
– Ну а мне что? Не медом, поди, тут намазано, да и опоганили они тут место, – вставил Михал Михалыч, – я тож к вам на ентот ваш остров «Буян», если возьмете.
Алексей посмотрел на меня, улыбнулся и ответил:
– Ну тогда вот, к Сергею Николаевичу на собеседование по очереди.
Забрали всех. Вывозили переселенцев в три этапа – сначала женщин, затем, вернувшись с катамараном, вывезли всю живность и троих человек сразу на Сахарный, и в последнюю очередь забрали оставшихся Михал Михалыча с женой, Полиной Андреевной, и их пожитки. Также загрузили кучу инструмента, кое-какую мебель из вагончиков и десятикиловаттную старенькую, но рабочую электростанцию, к которой на лесозаготовке уже не было топлива. Весь переезд занял 10 суток, на Сахарный прибыли не все, Иваныч забрал обратно Сашу и троих «рукастых-головастых» мужиков, помочь на нашем «эсминце», как его уже называл Иваныч.
Такое большое пополнение переселенцами опять заставило нас всех заняться хозяйственно-бытовой деятельностью. Но тут меня ждал сюрприз, в лице Михал Михалыча, который оказался весьма деятельным и разумным дедом в свои 70 лет, только вот с ногами у него было не важно – артрит. Но он не унывал, разъезжал по острову на своей гнедой кобылке и везде успевал, не то что я. А я то в одном месте зацеплюсь за решение какой-то проблемы, то в другом надо разрешить конфликт интересов. А Михалыч вечерами на хуторе, где он поселился с бабой Полей, как мы все стали ласково называть его супругу, когда я к нему приезжал, важно и деловито открывал свой «вахтенный журнал» и с чувством, толком и с расстановкой докладывал мне о проделанной работе. И в один из таких вечеров я решил назначить его «председателем» нашего «колхоза», а точнее старостой острова. Ну получается у деда, надо признать, гораздо лучше, чем у меня или кого-либо еще. Возражать этому никто не стал, даже с радостью восприняли это, его как-то быстро стали уважать, советовались, да и просто при наличии свободного у Деда (так называли его «за глаза») времени, заходили к нему в гости поболтать «за жизнь». Да и Михалыч, чувствуя свою нужность и востребованность, как-то даже помолодел… ну или бороду, что ли, подстриг поровнее.
Федор с Ваней наконец достигли, как говорил один политик, консенсуса и выдали первую партию кирпича. Обжигали в маленькой печи, и теперь, получив нужное количество материала, сразу взялись за строительство печи побольше. А я с Алексеем и Василием сходили в Лунево, точнее не в само Лунево, не хотелось рисковать, а туда к скале, где мы ночью загружались. Вася и Алексей, забравшись по скале, посетили под покровом ночи тайник, забрали его содержимое и мы ночью же вернулись обратно на Сахарный. И опять строительство, заготовки, хозяйство… Чему была очень рада Светлана. Да и мне, честно признаться, было приятно просыпаться в ее объятиях по утрам и зарываться носом в ее вкусно пахнущие какими-то цветами и травами рыжие волосы.