– Да. Сейчас расскажу. Ну это верхняя палуба, ходовой мостик, это жилая палуба, тут моторное отделение, здесь топливный отсек, рядом грузовой, здесь водяные цистерны, это кладовки такелажная и парусная, пока тоже как грузовой, здесь и здесь трюма и места там… как говорят, внутри больше, чем снаружи. Здесь оружейная комната, это продсклад, тут мастерская, ну в общем, боцмана хозяйство. Ну здесь рубка и мостик, тут мы находимся, а тут экипаж.
– Действительно, места навалом. А вот эти не подписанные места?
– Здесь будут лазарет, электростанция, отсек вспомогательных механизмов, тут будут три боевых поста, а здесь рубка дежурного офицера.
– Действительно, все по-взрослому, только чего же ты так рано с верфей слинял, если еще так много не доделано?
– А потому, что все что надо доделывать, другим знать не обязательно, – ответил Иваныч, пыхнул трубкой и добавил, напевая: – Это наш с тобой секрет.
– Ну согласен. Доделывать правда, много еще.
– А для этого, мы завтра отправляемся к СР-у, а потом к траулеру. Будем снимать всё! Иллюминаторы, провода, трубы, каютную мебель, камбузное хозяйство… короче, все, чего тут не хватает.
– Хорошо, народ только надо расселить, побеседовать с каждым.
– Ну у тебя весь день впереди, – улыбнулся Иваныч, – а я пока бригаду на завтра скомплектую и инструмент подберу.
Походили еще немного по кораблю, Иваныч мне рассказывал все об устройстве более подробно.
– А это откуда? – спросил я, увидев подвешенный за транцем спасательный бот.
– Так это же «обшарпанный», только отремонтированный и покрашенный. Надо будет еще и спасательные плоты на штатные места прикрутить.
А потом Иваныч вдруг спросил:
– А назовем-то как?
– Эм… а вот тут подумать надо, знаешь ведь, «как вы яхту назовете»…
– Ага, «так она и поплывет», знаю. Есть у меня вариант.
– И как же?
– Ты будешь смеяться?
– Не знаю. А что, так все плохо?
– Нет, я бы даже сказал патриотично.
– Ну так говори уже.
– «Аврора».
– Блин. Тогда носовое орудие ставить не будем, – улыбнулся я.
– Почему?
– Ну… а вдруг услышу однажды залп поутру, а потом ворвется ко мне в бунгало твой боцман с маузером и скажет: «Кто тут временные, слазьте».
– Да ну тебя в баню, Серый, я серьезно.
– Ну если серьезно, то я не против.
– Строганов! – вдруг закричал Иваныч. – Вешай название!
Боцман засуетился и, прихватив с собой еще троих человек, убежал в кубрик. Через минуту они вышли оттуда с побрякивающим металлом мешком и отправились на нос, где вывесили с борта лежавшую на палубе люльку, спустились в нее и начали приколачивать буквы.
– Из чего сделал-то? – спросил я у Иваныча, когда мы сошли на берег и наблюдали за работой боцманской команды.