Мы с мамой решили в этом году картошку посадить на дачном участке, пока остаток денег инфляция не съела, потратимся на семена, так что завтра сразу после школы ступай туда — всю целину надо вскопать. И мешкать с этим некогда — май месяц на дворе.
* * *
Страну колбасило уже не первый год. Если раньше всё было более-менее устойчиво, то в последнее время под шумиху про гласность и перестройку начались непонятки с обменом денег и ростом цен, а после Беловежской встречи стало совсем тошно. Если бы отец не начал подрабатывать ремонтом чужих автомобилей, пришлось бы затягивать пояса. Да и с этим не так всё просто — подобным видом деятельности занялись многие.
Вот тут-то и пригодились Сёмины «способности» — он уверенно справлялся с электроникой любых иномарок, чем обеспечил отцу репутацию непревзойдённого мастера. Только вот в их маленьком городке не так-то много пока подобных клиентов, да и поломки на заграничных машинах, даже купленных не новыми, всё-таки случаются не слишком часто.
Так или иначе — вопрос о деньгах сейчас в семье стоит очень остро, потому что на один мамин заработок шибко не разгуляешься — учителям платят значительно меньше, чем отец приносил с завода. Поэтому на другой день, ковыряясь лопатой в неподатливой земле, Сеня выдумывал, как бы подзаработать на своих необычных способностях и, при этом, не засветиться. И придумал.
После уроков он остановил Лёньку Громыхало.
— Слыш, Лёпа! Ты сейчас домой?
— Ага. А что тебе?
— Покажь мне монеты, что вы с отцом собираете.
— На что тебе?
— Да надо глянуть. Ну не жмоться, я же их не отдать прошу, а только посмотреть. Ну и спросить кое-что хочу про николаевские червонцы. Ты ведь в этом разбираешься. А других знатоков у нас тут нет.
Согласился Лёнька не слишком охотно — пришлось его уламывать и даже пообещать решить за него задачи на контрольной, но смотрел он на Сёму очень недоверчиво. Тем не менее, коллекцию показал.
— Вот золотой червонец тысяча восемьсот девяносто девятого года. Это очень дорогая монета. Думаю, не меньше пятисот баксов стоит, — сказал он гордо, приоткрыв шёлковый покров и обнажив лежащие в бархатных углублениях монеты.
Сёма лишь мимолётно коснулся золотого кругляша, но Лёнька тут же шлёпнул его по руке и торопливо захлопнул крышку.
— Не лапай! Знаешь, как золото истирается от того, что его трогают!
Но одного касания Сёме хватило — левой рукой, опущенной в карман, он уже сформировал из обычного железного рубля, заранее прихваченного для этой цели, точно такую же монету, которую тут же и показал приятелю.
— Я лишь хотел убедиться, что нашёл точно такую же, — объяснил он.