Заведя машину, она не спеша вырулила на Бакунинскую. Вдалеке послышался вой милицейской сирены.
Несмотря на то, что время было позднее, по Бакунинской продолжалось оживленное для такого часа движение. Уже в районе Разгуляя ей навстречу выехал еще один милицейский уазик. Но менты, завидев за рулем «Жигулей» светловолосую девчушку, если и обратили на нее внимание, то совсем по другому поводу, отличному от того, по какому они отправлялись на место вызова.
Через двадцать минут езды по ночной Москве, уже на подъезде к МКАД, ее все же остановили менты. Однако, заметив за рулем очкастую симпатичную девицу, они лишь отпустили несколько сальных шуточек, смысл которых сводился к тому, что проститутки теперь сами ездят по вызову. Ольга сделала вид, что глубоко обижена этими наглыми высказываниями, и как только улыбающийся сержант возвратил ей документы после проверки, нажала на педаль акселератора так, что «Жигули» с пробуксовкой стартанули с места и выехали на проезжую часть.
Но сержант лишь улыбался, глядя вслед удаляющемуся «Жигуленку». Потом, поправив свой короткоствольный АКМ, он поднял жезл в сторону едущей на него белой «БМВ».
Достигнув системы гаражей на Московской кольцевой дороге, Ольга поплутала по ним несколько минут и подъехала к станции техобслуживания, на которой брала машину у пожилого осетина. Похоже, что этот мужик находился на своем рабочем месте и днем и ночью. И сейчас, в третьем часу ночи, он был там.
Ольга поставила машину в гараж и, подойдя в бендешку к осетину, отдала ему техпаспорт и права.
— Номера перебивать надо? — спросил он, угрюмо глядя на машину.
— Думаю, не стоит.
— Ладно, посмотрим, — сказал он.
— У тебя заночевать можно?
— Можно, — ответил он. — Только здесь простыни не такие белые, как дома.
— Ничего, я привычная, — сказала Ольга.
Она заварила крепкий чай в металлической кружке и прошла в бендешку, в которой жил и работал старик. «Все равно заснуть не удастся», — подумала она.
Выпив чай, Ольга улеглась на жесткий топчан, подложив под голову свою куртку. Накрылась же она старой солдатской шинелью, от которой пахло машинным маслом и табаком.
Бендешка была покрыта полумраком. Свет поступал лишь от фонаря со двора. Ольга достала пачку сигарет и закурила. Этих часов она боялась больше всего.
Часы после дела…
Нервное напряжение и азарт улетучивались, уступая место угрызениям совести и мыслям о правильности своего жизненного выбора.
Ольга была убеждена, что все ее жертвы в жизни были мразью. Всего их было семь, включая сегодняшнего Мохначева. За шесть она получила деньги. Исключение составил лишь первый…