Молоденькая проститутка, из тех, что задержались в это время суток на улице, одна из последних, решительно подходит к Гроку:
— Привет, я Клара.
— Я ищу тебя целую ночь.
— Дорогой, значит, ты недостаточно хорошо меня искал.
У Грока опять останавливается сердце. С ним это бывает. В таких случаях он испытывает огромное облегчение, чувствуя, что вот-вот умрет, но не умирает, а продолжает жить с остановившимся сердцем. Это что-то вроде научного эксперимента. Как в тот далекий вечер в парке, когда к нему подошла Флавия. Или кто-то еще.
— Но разве ты не постоянная в Шахразаде?
Клара взяла его за руку, и они неторопливо шагают рядом.
— Да, конечно, в Шахразаде я постоянная. Находиться здесь, на Гран Виа, мне запрещено. Сохрани мою тайну.
— Она уже принята на хранение. А если тебя засекут?
Клара пахнет девочкой, сделавшей себе макияж, и проституткой, еще не вышедшей из детского возраста. Клара пахнет одеждой для первого причастия и макияжем, начавшим разлагаться от черного поцелуя ночи.
— Если засекут, буду уличной проституткой, и мне ничего не останется, кроме как промышлять на Гран Виа. Хуже некуда. А потом богадельня и — ногами вперед.
— Я действительно очень сочувствую тебе, Клара, но у меня не осталось ни одного дуро.
— Ну и что, — говорит она почти весело. — Мы можем погулять вместе.
— Но не перепихнуться вместе.
— Дорогой, ты ни о чем другом не думаешь кроме как о перепихнуться.
— У тебя выросли волосы, Клара?
— Какие волосы.
— Те, что ты сбрила вечером для меня. Какие же еще?
— Клара взрывается от смеха и становится еще моложе. На мгновение на улице светлеет от целой радуги звуков, которыми вспыхивает тишина. Клару смешит мысль о волосах, появляющихся на лобке механически (как в мультфильме), сразу же после того как их сбривают.
— Ну, ты и комик!
— Но я не шутил.
— Там у меня все выбрито и свеженькое, любовь моя. Для тебя.
Грок прекрасно видит, что Клара понятия не имеет, как его зовут, не знает ни одного из его имен. Он останавливает ее перед освещенной витриной, берет за плечи и смотрит на залитое светом лицо. Оно смуглое, юное, благородное и порочное, скорее порочное, чем благородное.
— Я тебе уже сказал, что у меня не осталось ни одного дуро, Клара. Не теряй из-за меня ночь. Я искал тебя в квартале Консепсьон.
— Консепсьон? Я не живу там уже сто лет. Но давай пойдем к тебе, если хочешь, и там у тебя найдутся…
— Не хочу, Клара. Если бы у меня было двадцать дуро, то выпил бы виски. Мне это сейчас нужней.
— То есть ты указываешь мне на дверь.
— Я был влюблен в тебя несколько часов. Потом полюбил другую, паралитичку. А сейчас мне просто нужно выпить. И больше ничего. Но у меня нет денег.