― Чем чаще ты будешь это повторять, тем больше я буду стараться, ты, тупая сука, ― тихо, зло сказал Драко.
― И чем больше ты будешь стараться, ты, неотесанный ублюдок, тем больше вероятность, что я не выдержу.
Надо было усмехнуться. Съязвить, вернувшись к своей обычной манере, пусть на мгновение. Пусть только для того, чтобы разозлить ее, хоть на долю секунды. Разозлить, добраться до нее, до самых подкожных вен. Заставить их также саднить, как из-за ее безразличия они непрерывно саднят у него.
― Что? ― с легким беспокойством. ― Тебе это кажется забавным?
― Я просто подумал, Грейнджер, ― протянул Драко, ― как далеко мне придется зайти, чтобы это случилось.
― Да ну?
― Я уже зашел достаточно далеко, и если это не предел… Ну, тогда не знаю…
― Это был предел, Малфой, ― она кипела от ярости. ― Не сомневайся.
― Ты уверена?
― Абсолютно.
― Нет. Не абсолютно. А если честно, даже и не уверена.
― Что?
― Просто хочу кое-что уточнить. Я еще в своем уме, ― ну, если не считать тех случаев, когда ты рядом. Или я заперт в собственном мозгу и временами слышу то, чего нет. ― И не сдаюсь, потому что знаю, что я не один это чувствую. Я не позволю тебе отрицать это, Грейнджер. Не дам делать из меня дурака. Потому что той ночью я мог зайти дальше. Мы оба это знаем. Если бы я не заставил себя остановиться, ты бы стала немножко меньше ― без того, за что так отчаянно цепляешься. ― Его верхняя губа дернулась в подобии улыбки. ― Так давай дальше. Это был не предел. Потому что я ведь мог ничего тебе не оставить, правда?
Просто ответь на тот вопрос. Потому что у него в запасе еще миллион таких же. Может, тогда ты начнешь понимать дикий хаос у него в голове. Вопросы о том, когда ты стала такой красивой, откуда взялась безумная тяга к твоей крови… безумная тяга - у него. Когда он начал одновременно ненавидеть и нуждаться в тебе, в то время как жестокий внутренний конфликт постепенно разъедал его мозг? Ненависть и желание. Два кита, основа психики Малфоев.
Ненавижу тебя. Нужна мне.
И можно только гадать, что сильнее.
― Все равно, ― наконец пробормотала она слабым голосом. ― Я никогда в жизни не была тебе так благодарна.
― За что?
― За то, что ты остановился.
― Не верю.
― После этого? С Паркинсон? Уж поверь.
Так ей было больно. И если они оба не знали, что у нее нет на это права, она могла бы точно так же крикнуть «как ты мог».
― Я тебе говорил. Это ничего не значило.
― Да. Наверное. Для тебя секс – что-то вроде спорта, а, Малфой?
Не мучай его этим воспоминанием. Так было. Просто и бездумно. Получить удовольствие. Потешить самолюбие. Все, что он хотел от секса.