Драко сделал к ней еще шаг.
― А как ты думаешь, почему этот вопрос тебя так сильно волнует?
― Потому что это самая большая мерзость, которую я от тебя слышала в этом году.
― Правда?
― Да.
Драко был так близко, что конец ее палочки касался его рубашки. Гермионе не нравилось, что он подобрался почти вплотную, а она ею так и не воспользовалась.
― Почему бы тебе не ответить? ― предложил он. ― Тебе это понравилось?
― Понравилось? ― Какого хрена он вообще задает такие вопросы. ― Разумеется, мне это не понравилось!
― Не понравилось?
― Нет.
― Врешь.
― Еще шаг, и я это сделаю, ублюдок. ― Ее трясло. Черт побери, перестань трястись. Он завел ее, как всегда, вывернул всю ее сдержанность наизнанку.
― Я видел, как ты дышала. ― Драко опять понизил голос. ― Так же, как сейчас.
― Ты вывел меня из себя, ― сказала она. ― Пойми это своей тупой башкой, извращенец.
Он, не мигая, смотрел на нее острым, пронизывающим взглядом.
Гермиона глубоко вдохнула, резко втянув воздух через нос, твердо встала и выпрямила спину. Столько всего хотелось сказать. Столько всего.
― Раскрой глаза и посмотри на себя, Малфой. Ты что, действительно больше ничего не умеешь, кроме как бессмысленно и бесконечно издеваться? ― И, раз уж она начала… ― Ты вообще не умеешь общаться… тебе бы только трахаться или заставлять этих кретинов Крэбба и Гойла избивать кого попало до полусмерти? Ты даже не понимаешь, что это только доказывает твою мерзкую слабость и уязвимость. Бедняжка, ты не можешь вынести, когда тебе говорят правду, тебе невыносимо знать, что кто-то не боится тебя так, как другие. Как этот гриффиндорец, как Гарри и Рон, как я. ― Гермиона уже не могла остановиться. ― Сколько прошло времени, Малфой? Семь лет? Как тебе удалось стоять в сторонке и смотреть, как все взрослеют, не понимая, что, может быть, только может быть, ты должен делать то же самое? Мне тебя жаль. Самозваный лидер Слизерина, самого гнусно извращенного факультета во всей школе, и тебе абсолютно нечему их научить, кроме как похерить последние остатки хорошего, сохранившиеся под их маленькими черепушками. Ты думаешь, грязнокровки ненормальные, Малфой? Думаешь, мы больные? Это тебе нужна помощь! У меня мурашки по телу каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате! Ты в полном дерьме, Малфой. А твой отец не мог научить тебя ничему, кроме как тащить за собой в это дерьмо всех остальных. ― Ее палочка полетела в сторону.
Гермиона стояла у стены, задыхаясь, лицо Драко было в нескольких сантиметрах от нее, когда он схватил ее за плечи и крепко, грубо припечатал к стене. Обездвиженная, злая, неспособная погасить огонь внутри, Гермиона быстро восстановила дыхание.