-Как тебя зовут?- Крикнул на прощанье я. И вновь послышался этот грустный вздох, но уже с некой долей усмешки.
-Тебя не должно интересовать моё имя. Ты не видел моего лица, а, следовательно, тебе не обязательно знать его.
-Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, ты можешь просить её у меня. И да, кстати, я Антон.
-Я знаю, как тебя зовут.
-А я вот имени твоего не знаю.
-Вряд ли мне когда-нибудь понадобиться твоя помощь. А тебе знание моего имени.
-Не будь в этом уверен, парнишка. – Усмехнулся я, всё быстрее шагая задом вперёд к забору. Силуэт человека становился всё мутнее перед глазами.
-Уходи, Антон. – Почти совсем неслышно проговорил он. – Когда я всё же сама решу, что мне нужна твоя помощь, то обязательно её попрошу.- Последняя фраза почти была мною не услышана, поэтому я остановился и прислушался, но голос совсем утих, оставляя между нами огромное расстояние и громкую тишину.
Я последний раз бросил свой взгляд на силуэт, мысленно прощаясь с ним, и развернулся к забору. Преодолев около десяти метров еловой рощи, я перелез преграду и уже очутился на той солнечной стороне, где поляна, усажанная цветами, разлилась, как алое море по зелёному газону.
Почти у каждого дуба валялись небольшие кучки длинных сучков, которые нужно собрать и вынести за забор. Оттуда завтра их увезут на машине.
Обдумав случившуюся ситуацию около минуты, я принялся за работу. И всё же мои мысли были отданы этому мальчишке, которого прячут в северной стороне дома. На психа он меньше всего похож, хотя, возможно, я ошибаюсь, но моё бестолковое сердце подсказывало мне, что все предположения сделанные раньше не правдивы… Не может быть он психом, просто не может.
Я дурак дураком, но в людях редко ошибаюсь.
Но оставив свои глупые мысли и предположения безмолвно томиться в голове, я взял все срезанные сучья и понёс их за забор, куда скидывал ранее, для того, чтобы завтра машина вывезла их. Или для сжигания. В итоге, получасовой труд не стал для меня изнурительной работой, а лишь лёгкой нагрузкой для мышц. Да уж, давно я спортом не занимался. Хотя бы к пробежкам пора вернуться.
Закончив работать, я громко выдохнул, вытирая рукой пот со лба. Действительно, потрудился на славу. А как измотался-то… За эту нелёгкую неделю, я выучил наизусть звонкий голос тётки, которая в «заботе» обо мне, звонила почти каждый божий день. Узнавала, не вылетел ли я с очередной работы, и не опозорил ли я её перед Луизой. Невольно для меня самого же, приходилось её радовать и говорить, что всё хорошо. Моя работа нелёгкая, но я справляюсь.