А потом, когда убийственный гнев Танатоса растаял, нагрянуло осознание того, что он наделал. Ужас заменил гнев. Печаль и боль сжали сердце Реган, так как его эмоции стали ее. Демон был его другом. В смертоносном помутнении рассудка, Тан убил своего друга.
Слезы застилали глаза Реган. Она отстранилась от Тана, не в состоянии больше терпеть. Холод окружил ее, как ледяное одеяло, и она направилась к камину, в котором поддерживали огонь в течение всей ночи, слуги Тана.
– Ты увидела все, что хотела? – его низкий голос донесся до нее, и она закрыла глаза. Реган следовало догадаться, что он не спал. – Тебе понравилось вторгаться в меня снова?
Она резко развернулась.
– Что? Я не…
– Ты заглянула в моё прошлое без разрешения. Взяла кое-что без проса. Это вошло в привычку, да?
О Боже, Реган не думала об этом в таком плане. Если бы кто-то ворвался к ней в голову и сделал то же самое, то она бы просто взбесилась.
– Почему ты меня не остановил?
– Кажется, разговоры на тебя не действуют.
– Мне жаль, – сказала она, хотя и понимала, что он считает её слова пустыми. – Просто я…
– Ты не думаешь обо мне, как о личности.
– Нет… – она прервалась, потому что да, так всё и было. Только, не то чтобы Реган не считала его живым, дышащим человеком с чувствами… скорее думала о нём, как о слишком могущественном и древнем, чтобы беспокоится по пустякам. Не желая ещё глубже рыть себе яму, Реган повернулась спиной к огню. – Кем она тебе приходилась?
– Роулари была моей подругой на протяжении тысячи лет. Я всегда предупреждал её, чтобы держалась от меня подальше, когда на меня влияла смерть, но она считала, что я ей не наврежу.
– Те люди… ты… – она не смогла продолжить.
– А ты как думаешь?
Реган сосредоточилась на лице Танатоса, ища намёки в суровых чертах его подбородка, жестких линиях губ, скрытой тьме его глаз, но не было ничего, чтобы дало ей ответы.
– Откровенно говоря, я не знаю что думать.
Одновременно у нее заурчало в животе и ребенок пнул ножкой, напоминая, что она должна покормить их обоих, несмотря на то, что уже не хотела есть. Зная через что пришлось пройти Танатосу… и кое что благодаря ей, делало все еду немного безвкусной.
Он ничего не сказал и ее разум вернулся к ужасам, свидетельницей которых она стала через его татуировку.
– Как ты со всем этим живешь? Со всем, что ты видел? Как ты смог остаться в здравом рассудке?
– Я много читаю. – Он поднял книгу, лежавшую у него на груди. – Это занимает мой разум. А когда я не читаю, то занимаюсь поиском более старинных книг.