Удар копья в поле убьет одного, удар копья из засады убьет двоих.
Бараний жир на котле должен быть толщиной в палец, рука печенежского князя - длиною в степь, прыжок коня не должен иметь предела.
Без коня под твоим седлом и копья в твоей руке не выживут в этом мире твои жена и дети.
Ночь. Пропонтида
Странные дела творились на Пропонтиде. Начавшись утром, никак не кончались. Вдоль извилистого берега, с юга, к русскому лагерю шли лодьи, шли плоты, горели над ними толстые свечи и слышалось конское ржание.
Печенежские кони привыкли к воде - правда, не такой просторной. Пропонтида пугала их. Одни всадники перекидывали поводья в лодью, садились туда сами, а конь плыл за лодьей, увлекаемый силой гребцов, ему было не тяжело. Другие кони жались друг к другу на плотах, им было легче, но страшнее.
Все это не очень нравилось печенегам, но награда была обещана хорошая. Русский князь не поскупился и на подарки вперед.
Замысел был прост: движение людей и коней в Пропонтиде должны были заметить из Города. Но понять, что к чему, ромеям будет трудно. Славяне перевозили печенегов не так уж далеко - из-за рощи в свой лагерь, вдоль берега. Но берег был здесь сложный, извилистый, а движение людей и плотов еще хитрее, так что из Города должно было казаться: перевозят конницу с другого берега Пропонтиды, и, может быть, числом немалую.
Свечи позаимствовали в ближайшем монастыре.
- Воск - наш товар, славянский, - сказал старик-новгородец. - Не будет наших купцов в Царьграде, не будет свечей у ромейского бога.
Подкрепленная мечами и копьями, криками конников во дворе, эта истина восторжествовала над монахами.
Огней над плывущим войском было много, Пропонтида их отражала. Качались блестящие мокрые конские морды. Тяжелые длинные морды, коротковолосые стоячие гривы - на таких конях в былые века мчались скифы, теперь - печенеги. Но никогда не заносило еще этих выносливых и упрямых лошадей в волны Пропонтиды.
- ...Отпусти поводья подальше, грести неловко, веслом лошадь накрою! - повторял печенегу славянский гребец.
- ...Плот перевернется, если конь спрыгнет! Погоди, ближе к берегу подойдем, - останавливал другой славянин на плоту печенега, который хотел свести коня в воду и поплыть на нем. Держал упрямого степняка за руку. Начиналась возня, кони на плоту шарахались...
- Хорошо еще, море спокойное, - сказал сквозь зубы Радомир, любечский воевода. - А то бы мы их потопили всех в волне ромейской. Рыбам на корм.
Новгородец не слышал его, потому что как раз закричал в этот момент на какую-то из лодий по-печенежски: