Ф о м а, л о г о ф е т д р о м а: "Славянам надо показать их место на много ступенек ниже ромейской державы. Если составлять договор, то договор, который бы ставил их низко".
Ф и л о ф е й, с и н к л и т и к: "Славянские купцы не должны допускаться жить в Городе. Тогда и привилегии их не будут бросаться в глаза. Доставлять их под стражей на базары и обратно. И оружие в Городе носить запретить. Эпарх не прав - чем больше запретов, прочнее власть. Так мы уничтожим зависть к славянам. Разрешить привилегии временно нам придется. Хотя бы обещать такой договор".
Л е в VI: "Чтобы славяне ушли из Ромеи, мы согласны дать им деньги. Логофет дрома говорил, что князь просит цену каждого жителя Города и еще столько же. Но мы не можем оценить жизнь ромея - это же не раб!.."
Э п а р х: "Мы можем считать столько же белых коней. Это не будет оскорбительно для нас. Белых коней вместо ромеев".
А л е к с а н д р: "Белый конь - двенадцать номисм! Два миллиона номисм! Мы можем купить целую страну рабов на эти деньги!"
С а м о н а: "Где ее можно купить?"*
_______________
* Самона - бывший раб.
А л е к с а н д р: "Везде!"
Э п а р х: "Я не говорил о двух миллионах номисм. Когда мы условимся о цене белого коня - а эту цену знает Мраморная Рука и каждый, кто бывал в Городе, - тогда мы предложим взять по "белому коню" за каждый славянский корабль".
Ф и л о ф е й: "Двадцать четыре тысячи номисм. Или сорок восемь, если они все-таки потребуют вдвое. Двенадцать тысяч гривен серебра".
Л е в VI: "Логофет дрома приведет в Город послов русского князя, перед этим растолкует им все, и мы, говоря с послами, будем держаться этой цены".
Тронная палата
В это время тронную палату готовили к приему русских послов. Дворцовый механик в который уже раз поворачивал колесо в подполье палаты, а трон... не хотел опускаться.
Дело в том, что в палате было заведено: когда послы склонялись в поклоне василевсу, трон возносился под потолок. Распускались шелка с подножия (разумеется, пурпурного цвета) и скрывали гидравлику, поднимавшую правителя Ромеи. Василевс оказывался совсем высоко: там, за бархатной портьерой, стоящие на колосниках слуги меняли одеяние на василевсе, и он опускался вместе с троном уже в преображенном виде.
На нервы послов это обычно действовало. Но сегодня трон исполнял только половину положенного - поднимался, и все.
Смотритель палаты видел еще одно безобразие. Птицы - на золотых деревьях в рост человека, - птицы, что должны были петь при вознесении трона, мерзко квакали. Вот позолоченные львы - те отменно били хвостами, рычали, приподнимались на лапах. Но птицы - хоть отрывай их вместе с ветками.