В минуту может выдумать до 135 загадок. Очень радуется, что никто не в состоянии отгадать.
* * *
Галя ложится спать, я сижу за столом и работаю.
Я:
— Повернись к стенке.
Галя:
— Нет, я буду лежать и смотреть на тебя. Ты мне нравишься. Все-таки ты красивая. (!)
* * *
Галя уже несколько раз сообщала мне, что собирается стать писательницей.
7 ноября 46.
С утра Саша рвется на демонстрацию. Но на улице мокро, а калош у Саши нет.
* * *
Саша:
— Мама, я так люблю тебя, что ни за кого замуж не выйду, только за тебя.
* * *
Саша, возвращаясь с прогулки:
— Мама, я прочла на афише слово концерт. И Москва. И социализм.
* * *
Соня Фингер играет с Сашей и Галей «в школу».
— Саша Раскина, — говорит она педагогическим голосом. — Каких животных ты знаешь?
Саша, добросовестно, стараясь не пропустить ни одного из известных ей представителей фауны, отвечает:
— Козел… козленок… корова… лошадь… газели… А карусели — это тоже животное?[25]
15 ноября 46.
Итак, я, надеюсь, в последний раз, перевела Галю в новую, 175-ю (очень опасную) школу[26]. Весь переулок перед школой запружен машинами. Опасное место! Это скверно. Но я стараюсь об этом не думать. Самое важное — очень хороша учительница. Мягкая, ласковая, зовет девочек по именам. Галя уверяет меня, что она очень веселая и во время уроков много шутит. Это тоже приятно. Я это люблю.
Немолодое, но красивое лицо, красивого рисунка губы и совсем седые волосы. Я ее побаиваюсь, но она мне нравится. На днях зайду и порасспрошу насчет Галки, не отстала ли она?
21 ноября 46.
Вчера к нам приходил Корней Иванович. У Саши был испуганно счастливый вид, до сих пор она хоть и расспрашивала о Чуковском, но, кажется мне, не очень-то верила, что он существует. Поэтому вчера она дотрагивалась до него осторожно, а смотрела почти набожно и взобраться на колени осмелилась только под конец. Напоследок она совсем распоясалась и даже задавала Корнею Ивановичу загадки:
— Что это такое: зимой и летом — одним цветом?
— Платье, — деликатно говорит Корней Иванович.
Хохот, визг, восторг — Галка радуется не меньше, чем Саша.
— Занавеска? — спрашивает Корней Иванович.
— Ничего вы не догадались!! А вот догадайтесь полегче, я сама придумала, что такое: красивое, начинается на «сы».
— Самовар?
— Нет!
— Собака?
— Нет!
— Что же это?!
— Светок! (Цветок.)
Корней Иванович тоже был на высоте: жонглировал стульями, тарелками, куклами. «Мойдодыра» он читал на такой манер:
— Я хочу напиться молока,
К самовару подхожу,
Но пузатый от него
Убежал, как от воды.
Это привело Сашу в отчаяние, она долго убеждала Корнея Ивановича, что он читает неправильно, объясняла, как надо читать, удивлялась: