– В самом конце был момент, когда я почувствовал, что мы не справляемся, – признался он. – Слишком много деталей и, что ещё хуже, слишком много несоответствий моим собственным представлениям о возможном, опыту, честно нажитому за годы, проведённые на настоящих стройках, где работают вовсе без магии. Я вдруг невольно усомнился в результате, а в нашем деле это катастрофа. Сразу утратил контроль над процессом и понял, что вся эта красота вот-вот рухнет мне на голову. Даже подумал: хорошо, что я работаю внутри и погибну под обломками. Позор гораздо мучительней. Но тут пришло второе дыхание, и всё получилось как бы само собой. Неожиданно легко. Пока не понимаю, почему так. Но когда-нибудь разберусь.
Я не стал ничего ему говорить. Но удивлённо подумал, что, возможно, не зря напрягался, сопереживая строителям. Со мной часто так бывает: веду себя как последний дурак, а потом, задним числом, внезапно выясняется, что это было совершенно необходимо.
Впрочем, бывает и наоборот.
Малдо тем временем снова повеселел, оживился, скорчил хитрющую рожу и спросил:
– Слушайте, сэр Макс, а мы с вами будем дружить?
Из моих знакомых подобный вопрос могла бы задать только Базилио – на правах почти новорожденной в мире людей. И, пожалуй, больше никто. А зря. Я высоко ценю подобное прямодушие. Ничего за собеседника додумывать не надо, сам всё простыми словами скажет, а потом догонит и трижды повторит. Очень удобно.
– Ну а чем, мы, по-твоему, уже битый час занимаемся? – усмехнулся я.
– Как час?! – подскочил Малдо. – Я что, правда столько тут с тобой сижу?
Паника – лучший способ мгновенно приспособиться к изменившимся обстоятельствам и перейти на «ты», всегда это знал.
– Да нет, на самом деле вряд ли, – сказал я. – Это было художественное преувеличение. Просто «час» звучит гораздо лучше, чем, к примеру, «четырнадцать с половиной минут».
– Ладно, тогда ещё ничего. Но мне всё равно нужно бежать. Подписывать документы, хвалить своих ребят и врать пронырам из «Суеты Ехо», что этот невероятный дом – далеко не предел наших возможностей. И мы всем ещё покажем.
– Не «врать», – улыбнулся я. – А просто выдавать желаемое за действительное. Как по мне, отличный способ превратить это самое желаемое в такое распрекрасное действительное, что мало никому не покажется.
И спрыгнул с подоконника, предварительно договорившись с собой, что ноги мои коснутся пола в кабинете Джуффина в Доме у Моста. Таким образом, можно будет убить целую кучу зайцев: воспользовавшись эффектом внезапности, отобрать у Джуффина остатки камры, сбежать подальше от журналистов, лишний раз убедиться, что за минувшую ночь я не разучился ходить Тёмным Путём, и заодно произвести неизгладимое впечатление на нового приятеля. Уж я-то знаю, как эффектно подобные штуки выглядят со стороны.