Я прячу лицо в подушку и бью по ней кулаком. Перевернувшись, я вскакиваю с постели и хожу взад и вперед по паркетным полам, прикусив кулак. Потом я падаю на пол, беру с тумбочки бутылку Гаторэйда и начинаю бить ей по ладони. Я сжимаю ее, пытаясь понять, достаточно ли я сильна, чтобы помять ее. Я впиваюсь кончиками пальцев в нее, но она не мнется, так что я швыряю эту чертову бутылку через всю комнату на комод, сбивая кучу лосьонов, духов и прочего дерьма, что мама покупает мне. Затем я расставляю обратно все эти девчачьи вещи на своем туалетном столике, и подарок на день рождения от мамы выглядывает из-за моего трофея «Самый ценный игрок», который я получила в десятом классе, дразня меня. На мое семнадцатилетние она купила мне этот долбаный дневник.
- Джордан, - сказала она, - записывание моих мыслей позволяет мне бла-бла-бла, глубоко задуматься о карме, бла-бла-бла, и помогает мне разобраться в моих проблемах.
Маме надо пойти работать тем, кто придумывает эти долбаные мантры, которые пишут на крышках бутылок с соком.
Но, может, она была права?
Я беру Молескин и пролистываю пустые хрустящие листы.
Садясь обратно на кровать, я открываю дневник. Не то, чтобы бумага будет судить меня или спрашивать о моей вменяемости, или сомневаться в моей способности управлять футбольной командой. Никто не узнает об этом, ребята бы смеялись надо мной на протяжении тысячелетий, если бы узнали.
По крайней мере, изложив свои мысли на бумаге, я выкину их из своей головы, из своего тела.
Я тянусь к тумбочке, сдвигаю стопку журналов Sports Illustrated в сторону, чтобы найти ручку, и начинаю писать:
Я никогда не видела никого, кто выглядел бы так чертовски привлекательно. Никто никогда не отвлекал меня так... Но я так сильно отстала ото всех остальных. Я даже никогда не видела парня голым... Ну, я думаю, что я видела Генри в его боксерах много раз, и он сексуальный… чертовски сексуальный, поэтому Тай, должно быть, великолепен. И я хочу дотронуться…
Боже, что, черт возьми, я пишу?! Я перечеркиваю эту херню, что только что написала.
Жуя кончик ручки и думая, что написать о Tае, и чтобы это не было полным дерьмом, я слышу стук в дверь.
- Кто? - спрашиваю я, запихивая дневник под подушку.
- Майк.
- Входи.
Мой брат заходит в комнату и садится рядом со мной на кровать.
- Где твоя вторая половина?- спрашиваю я.
Майк смеется.
- Джейк? В моей комнате, звонит девчонкам, с которыми мы познакомились вчера вечером. Так что же случилось на тренировке?
Я прячу лицо в подушку.
- Пообещай, что не будешь смеяться надо мной.