— Можно отремонтировать часы зарубежной фирмы? — спрашивает он.
— Какой именно? — интересуется мастер.
Незнакомец достает из кармана небольшую бумажку.
— Вот тут указано.
Мастер внимательно смотрит на незнакомца, потом берет бумажку, сложенную треугольником, читает написанное.
— Не понимаю, — говорит он.
— А вы сверьте, — спокойно отвечает незнакомец.
Мастер исчезает за ширмой. Там достает треугольную бумажку, внимательно смотрит обе — абсолютно одинаковые. Значит — свой.
Незнакомец крепко пожимает руку мастеру.
— Падучек, Карел Падучек. — И добавляет, улыбаясь: — Я вас сразу узнал, товарищ Фиала.
На сухощавом лице Гонзы промелькнула теплая улыбка, по он вмиг погасил ее.
— Давно ожидаю вас, — произносит он медленно. — Есть неприятные новости. Не садитесь напротив окна. За вами уже следят. Не оборачивайтесь. Мне все хорошо видно. В Праге вчера ликвидировали провокатора. Им был Сиручек. Да, да, Сиручек. Он выдал двух связных. Немцы сразу схватили их. Но ребята не сказали ничего. Третьим связным к партизанам были посланы вы. Сиручек про это тоже знал. Вы были с ним в пивной Святого Микулаша; там он указал специальному агенту, кого нужно схватить. Знакомый метод, судя по тому молодчику, который торчит на той стороне площади, у столба. Гестаповцы на этот раз действуют умнее. Они, наверное, решили следить, куда вы пойдете отсюда.
Падучек молчал. На его лице ни тени напряжения. За годы подпольной партийной работы Карел привык всегда быть настороже. Опасность уже давно не является для него неожиданностью. Он наблюдает, как худые руки Гонзы складывают инструмент. В этот момент Падучек даже не слышит голоса старого подпольщика. Ему почему-то вспомнилось, как он впервые встретился с Фиалой на одной из пршибрамских шахт. Неразговорчивый Гонза мог несколькими меткими словами заставить товарищей задуматься над наболевшими вопросами. Шахтеры называли Гонзу политиком и всегда во всем советовались с ним.
И еще Падучек вспомнил, что по характеру Гонза был похож на своего приятеля Зденека Матисова. Теперь тот живет в селе Малая Буковая, пекарничает. «Если путь к советским партизанам лежит через Малую Буковую, — думает Падучек, — то тогда Зденека Матисова не минуешь, — тот знает, как их найти». До Падучека наконец доносится голос Фиалы:
— Птицелов приказал заменить вас, дальше к советским десантникам пойду я. Пароль я знаю. Вам же нельзя ни оставаться здесь, ни возвращаться в Прагу. Они знают вас в лицо. Эта явка так или иначе уже завалена. Мы сейчас выйдем через кухню. Оттуда через соседний двор на другую улицу, а там два шага — и вокзал.