— Не волнуйся, друг, — перешел на шепот Падучек и, взглянув на часы, добавил: — С тех пор прошло больше восемнадцати часов, из которых семнадцать ты проспал. След наш успел затеряться, а машину мы сожгли. Пусть ищут тех, кто напал на автомобиль с номером пражского гестапо. Словом, отдыхай, не волнуйся. Ты в надежном месте.
* * *
Каждую неделю из Малой Буковой выезжали немецкие машины, нагруженные мясом, бидонами с молоком, маслом, овощами, хлебом… В точно назначенный день сельская самооборона должна была сама отправлять в Пршибрам продукты. Так приказал полковник Кругер.
Тяжкой была эта зима. Эмиль Гейдук работал в полиции, а его младшие братья — в мастерских, но всего заработка едва хватало, чтобы хоть как-то прокормиться. А тут еще и сестра Мариша слегла. Кашляет, горит вся. Несколько дней назад у нее горлом пошла кровь. На девушку смотреть страшно: щеки запали, тяжело дышит, стонет. Ей бы тепло, масло, фрукты. А где их взять? Горе, да и все!..
В пятницу на рассвете прибежал к Эмилю старый Ружечка, староста села, рассудительный, хозяйственный человек, которого в Малой Буковой все уважали.
— Слушай-ка, Эмиль, — зашептал он, — сегодня гарнизонные машины будут. Не лучше ли было бы, если бы они никого тут не застали. Хлопоты по хозяйству есть у каждого полицая…
Через час в селе не было ни одного охранника: кто ушел на работу, кто отправился в лес. Эмиль тоже пошел с топором в лес.
Откуда-то издалека доносилась стрельба. Но к ней уже не прислушивались, так как теперь она почти не утихала.
Вскоре по селу промчались эсэсовцы на мотоциклах. Одна из колясок была пустой.
— Как можно оставлять село на произвол красных бандитов? — негодовал дебелый обер-лейтенант, узнав, что в селе нет ни единого охранника.
— Да что вы, пан обер-лейтенант, — бормотал Ружечка, — такому селу, как наше, можно обходиться и без полиции. Приказы гарнизона выполняем, а чужому человеку негде спрятаться в Малой Буковой. Я уже вон совсем старый, но по нескольку раз каждую стежку в лесу осматриваю. У нас все хорошие!
Толстая шея обера набрякла от гнева.
— Старый дурак! — процедил он сквозь зубы. — Ты видишь вот эту пустую коляску? Еще час тому назад здесь сидел мой друг, и его убили. Убили твои «хорошие люди»!
Холодно в лесу. Еще белеют островки снега, а из-под старой листвы уже пробивается молодая зелень. Эмиль заметил между голыми деревьями косуль. Животные напрасно искали пищу. Лесникам нечем подкормить их, и поэтому ясли везде заброшены, пусты. Эмиль подошел к яслям и замер. Там лежал человек. На нем изорванная грязная шинель неизвестного образца, ботинки обмотаны тряпьем, на лицо сдвинулась шапка. Руки в синяках. Человек спал. «Наверное, удрал из концлагеря, — сообразил Эмиль, — не одного такого беднягу спасла Малая Буковая». Эмиль быстро поднялся в гору, чтобы позвать кого-нибудь из своих хлопцев, но неожиданно встретился с партизанами. Первым его заметил Мордвинов. Он дал знак Володареву, и они вместе вышли навстречу Гейдуку. Привели в лагерь, сели. Мордвинов на всякий случай отобрал у задержанного топор.