Слава пожал плечами и, избегая смотреть в сторону Агольцова, направился к двери. Чопорно пропустил вперед Ларису. Задержался на пороге, обернулся.
— Я думаю, — улыбнулся Косуля, — представитель законности и правопорядка может быть спокоен: самое главное уже произошло. Нам всем уже не о чем переживать.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал о происхождении бумаг? — негромко спросил Агольцов.
Косуля промолчал. По грубо слепленному лицу промелькнула тень скорби.
Кудряшов набрал в легкие побольше воздуха и покинул помещение.
— Ты понимаешь, что ты натворила? — спросил он, когда массивный кирпичный забор остался далеко. — Нет, ты понимаешь?
Лариса равнодушно вглядывалась в бегущую навстречу дорогу.
— Оставь меня в покое. Я за рулем, — только таким ответом и удостоила.
Кудряшов, как завороженный, смотрел на эту женщину. «Я ее совсем не знаю, — подумал он. — Не знаю, не понимаю. И боюсь».
До дома Верещагиной они добрались молча.
— Что теперь? — Лариса впервые после отъезда с косулинской дачи взглянула на Славу. На ее лице никакие эмоции не отражались.
Кудряшову захотелось перекреститься.
— Что теперь? — повторила Верещагина.
— Теперь, Лариса Павловна, — срывающимся голосом сказал Кудряшов, — сидите дома и никуда не уходите. Если вам что-либо понадобится, мой телефон у вас есть. Вы поняли меня?
— Я арестована? — усмехнулась Верещагина.
Кудряшов хлопнул дверцей машины.
Явившись на Петровку, Воротов застал Кудряшова в состоянии задумчивости. Опер писал служебную записку, черпая вдохновение в ясных далях за окном. Заглянув через плечо друга, Игорь прочел: «Алел закат. Все было кончено. Они сами перегрызлись, как скорпионы в банке. Совесть моя чиста…»
Воротов молча вытянул из-под руки Кудряшова листок бумаги.
— Сильно вчера по голове били?
— Отдай, — непримиримо сказал Слава, — мне через десять минут начальству сдаваться.
Воротов положил ладонь на Славкин лоб.
— За меня объяснительные всегда Валька Тихомиров писал. Но он погиб месяц назад, — грустно сообщил Кудряшов.
Воротов примостился у компьютера и, часто заглядывал в кудряшовское творение, принялся составлять разумное объяснение вчерашних безумств майора милиции.
— Как же ты, дорогой, оперативные дела ведешь? — хмыкнул Игорь, дойдя до очередного кудряшовского перла.
— Так и веду, — понуро сознался Слава, — иногда удается сдерживать себя. Сегодня же силы положительно покинули меня.
— Ордер на арест подписан. Надеюсь, спецназ вызывать не придется?
— Думаю, справимся, — тяжело вздохнул Кудряшов.
— Готово. — Игорь продемонстрировал выведенный на принтере листок с текстом. — Дуй к начальству.