— Так откуда же она знала? — не удержался Кудряшов, хотя понимал, что это не тот вопрос, который надо здесь задавать.
Но Виталий Александрович был настоящим учителем, он стал терпеливо объяснять:
— У каждого человека это есть — маленькая подлость, которую он помнит всю жизнь, потому что таким образом вытесняет подлости большие. И существует система ассоциаций, по которой можно вычислить украденные копейки или некрасивый романчик. Да вы расслабьтесь, Вячеслав Степанович, расслабьтесь. Хотите выпить чего-нибудь?
Кудряшов подсобрался и решительно помотал головой.
— Да, — продолжал Виталий Александрович, — вам, наверное, любопытно услышать примеры. Грубо если только, приблизительно, то человек, в принципе способный на кражу, даже если он глушит это свое свойство социально законопослушным поведением, как правило, завистлив. Вы согласны со мной? Завистлив. Зависть, как говорил Бальзак, — это единственный порок, который не приносит никакого удовольствия. Вы согласны со мной в том, что человека, живущего без удовольствия, легко идентифицировать? Ну вот. А дети… дети — они ведь асоциальны, как правило, потому что естественны. Значит, непременно в детстве каждый что-то да украл. А остальное все детали. Но, повторяю, это все грубо. На самом деле существует масса деталей, которые в столь кратком обзоре привести не представляется возможным. Яснее стало для вас?
Кудряшов на всякий случай кивнул, хотя ни в какую систему слова учителя астрологии у него не уложились.
— Да, — сказал, улыбнувшись чему-то, Виталий Александрович, — а ведь Лариса теперь и сама, наверное, позабыла, с чего это она вдруг стала интересоваться астрологией. А я помню. Хотите, скажу?
Кудряшов помедлил.
— Хочу, — произнес он, однако.
— Несчастная любовь, — торжествующе молвил Виталий Александрович, — несчастная любовь. Лет восемь назад Лариса влюбилась, страдала, а поскольку была девушкой довольно избалованной, никак не могла понять, почему любящие сердца не воссоединяются немедленно, почему ее желания не исполняются. А он был женат. И, как это часто бывает с девушками, Лариса подалась в область неведомого, но сулящего раскрытие тайн судьбы. Среди моих сотен и сотен учеников было всего двое-трое, у кого личная жизнь отвечала их ожиданиям. Неудовлетворенность — первый импульс к занятиям оккультными науками. Хочется узнать, что впереди. Хочется приручить свою судьбу. Когда Лариса начинала заниматься оккультизмом, она, так же как все, думала, что смысл магии состоит в том, чтобы иметь под рукой средство для удовлетворения своих страстей.